Пара часов сна – совершенно не то, на что она рассчитывала. Она вообще была соней и любила понежиться в постели чуть ли не до вечера. Сейчас же хмурое утро грозило перейти в не очень приятный день. Сакура вылезла из-под одеяла, отметив, что Карин забыла закрыть окно, и в комнате было зверски холодно. Шлепая босыми ногами по вытершемуся паркету, девушка добежала до ванной и повернула вентили воды. Вряд ли душ поможет, но попытаться стоило. Горячая вода – холодная. От ледяных змеек холодной воды по тонкой, бледной, словно выцветшей коже пробегали мурашки, а от следующего поворота вентиля – уже с горячей водой, - изнывала от жалящих плетей. Бодрости эта пытка все равно не приносила. Сакура вышла из душа, обмотавшись полотенцем, чувствуя себя разбитой окончательно. Резким движением провела ладонью по запотевшему стеклу. Что она ожидала увидеть в зеркале? Всю ту же неудачницу с вытравленными краской розовыми волосами. У корней уже проглядывал природный светлый оттенок. Блеклого цвета глаза, которые станут ярче – она только оденет линзы. Тонкие, сухие губы. Несколько веснушек на переносице. Сакура фыркнула, доставая зубную щетку и включая воду. Неудачница – говорила она себе. В попытке добиться самостоятельности от вконец доставшей семьи, уехавшая на другой конец страны. Неудачница – потому что пошла на медицинский. Неудачница – потому что снимала квартиру с сумасшедшей нимфоманкой. Неудачница – потому что к двадцати одному году только заканчивала учиться, и до сих пор не имела нормальной работы. Нормальной – значит нормально оплачиваемой. Вода шумела в звенящей тишине. На все можно было посмотреть с другой стороны. У нее была почти своя квартира, а не общежитие. Она училась лучше многих в потоке. Ей говорили, что она подает большие надежды, но уверенности в этих словах Сакура не чувствовала. Она ненавидела свое имя. Это какими любящими родителями надо быть, чтобы назвать свою дочь в честь дерева? Черт бы все это побрал. Нужно включить музыку, сварить себе крепкого кофе и добавить туда лимонного сока – Хоук научил. Непереносимая горькая гадость, но часто помогало. Сакура не спеша оделась – светлая прямая юбка, тонкие колготки, черные теплые гольфы выше колена, серый свитер – она выглядела как школьница. Одела линзы, накрасилась, высушила волосы. Поставила на плиту турку с молотым кофе. Включила на телефоне музыку, закурила. Сегодня ей хотелось слушать что-то медленно-депрессивное, но случайное воспроизведение выкинуло песню чикагской группы, состоящей из трех братьев. Настроение чуть приподнялось. Интересно, чем сейчас занимается Коннор? Сакура уже давно поймала себя на мысли, что практически постоянно думает о нем. Она могла с гордостью назвать его своим лучшим другом. В школе у нее была единственная подруга, с которой они поначалу враждовали. Взбалмошная блондинка с ярко-голубыми, практически васильковыми, глазами. Ино-свинина, так она ее называла. Может, позвонить ей как-нибудь? Хотя, наверное, не стоит. Хоук, наверное, спит. Быстро сделав себе яичницу и налив кофе, Сакура позавтракала. Компанию ей составлял ее же телефон с чикагскими парнями. Это же надо было – назвать группу в честь марки машины. Побросав форму в большую, малинового цвета, сумку, Сакура накинула светло-серое пальто, и повязала сверху любимый алый шарф. Оставив записку на холодильнике, чтобы Карин купила продуктов и передавала привет новому другу, спящему в гостиной, девушка позвенела ключами, отпирая дверь. Открыв дверь, она едва не налетела на Хоука, который удивленно застыл с протянутой к звонку рукой. - Я говорил тебе, что ты внезапная девушка? Сакура застыла. - Привет, - чуть улыбнулась она. – Решил меня проводить? Хоук пожал плечами. - А почему бы и нет? – задумчиво произнес он. – Хотя, вообще-то, я по делу. - Что случилось? Хоук протянул ей связку ключей с брелоком в виде британского флага. Девушка взяла ключи, ощутив их холодную тяжесть на ладони. - Передай Карин, что я сегодня буду очень поздно, поэтому пусть разместит Майлза у меня. - Что так? - У меня встреча с другом. - Хорошо, сейчас я ей напишу. Сакура вернулась в квартиру, написала к записочке постскриптум, и оставила ключи на столе. - А ты куда собралась? – проявил заинтересованность Коннор, изящно прислонившись к косяку двери. В нем чувствовалась расслабленность. – Сегодня же воскресенье, все нормальные люди спят и гоняют чаи с тортиками по кафешкам. Сакура фыркнула, жестом показывая Хоуку подвинуться и закрывая дверь. Обычная кожаная дверь с литерой 84. - Знаешь, Хоук, я такая же ненормальная, как и ты. Я не хожу по воскресеньям по кафешкам. А сладкое терпеть не могу. - Быть не может, Сакура, ты же девушка. Все девушки любят сладкое и шампанское. Из этого я могу заключить, что ты или скромничаешь, или на диете. Хотя я бы на твоем месте набрал пару-тройку кило. Сакура отвесила ему дружеский подзатыльник. Хоук рассмеялся. - Спасибо за язвительную правду, дорогой. - Только по лицу не бей! – парень поднял руки в примирительном жесте. - А могу ведь. Ты многого обо мне не знаешь. - Да, сейчас выяснится, что ты занимаешься боями без правил, глушишь текилу во всех злачных заведениях и издеваешься над пациентами. - Кунг-фу, Хоук. Я занимаюсь кунг-фу. У соседа было настолько удивленное лицо, что захотелось рассмеяться. Что Сакура и сделала.
*** Кунг-фу Сакура занималась не случайно. После одного случая, после которого она никогда не носила длинные волосы, ей стало очень важно уметь постоять за себя. Хотя решающую роль во всем этом сыграл отец. Поначалу она чувствовала себя очень некомфортно – единственная девушка во всей группе учеников, чувствовавшая постоянные насмешки со стороны сильного пола. Но вскоре она рьяно захотела показать всем этим ублюдкам, что она может с легкостью положить их всех на обе лопатки. Но ничего не получалось. Но Сакура упорно продолжала ходить и откладывать деньги с небольшой зарплаты на занятия. А через год в группе появился новый сенсей. Сенсея отличал громкий властный голос, длинные светлые волосы и крутой нрав. Поначалу к ней тоже относились, как и к Сакуре, но эта женщина в первых же спаррингах быстро доказала, что если у тебя большой размер бюста, то это не значит, что ты слабая и беспомощная. Сакура быстро прониклась к ней симпатией, а Тсунаде обратила на нее внимание. - Ты – девушка, и у тебя огромное преимущество перед всеми ними, - говорила она, нанося своей ученице удары, от которых та с трудом уклонялась или ставила блоки, - у тебя нет больной точки между ног. Ты по природе более ловкая и увертливая. Ты хрупкая, но эта хрупкость скрывает внутреннюю силу. И ты докажешь им это! Сакура только кивала. Она не могла поверить, что может стать такой, как она. Ее успех пошел в гору. Она подружилась с Тсунаде и занималась, как сумасшедшая. «Ты пацанистая. У тебя удар как у парня» Ее продолжали называть эмо-девочкой – за розовые волосы и черное кимоно, - но вскоре усмешки стали уважением. Простейшие для Сакуры спарринги – на равновесие. Это когда ты стоишь на хлипкой узкой лавочке, и пытаешься сбросить противника, стоящего на другом конце. Ты можешь делать что угодно – раскачивать лавочку, прыгать на ней, нападать как угодно, проделывать любые финты и атаки – но ты не должен даже коснуться коленом шершавой деревянной поверхности. Сакура оставалась стоять до самого конца. Идеально чувствуя свое тело, и сбрасывая одного противника за другим, она ловила одобряющий взгляд Тсунаде, наблюдающей, скрестив руки на груди. А Сакура входила в раж. Это была ее первая победа. Тсунаде занималась только с ней – по принципу «мальчиков не люблю». Сакура удивлялась, какие возможности ее тела скрыты в ней самой. Познавая боль и удары, синяки и вывихи, она познавала себя. Она знала, как выбить коленную чашечку противника за два удара. Она знала, по каким точкам нужно бить, чтобы противник испытывал жгучую боль, головокружение и тошноту. Во всем этом была ирония – учась на человека, который призван лечить травмы, она не менее хорошо знала, как их наносить. Тсунаде в каком-то смысле заменила ей мать. Ее мать, глупую инфантильную дурочку, которая совершенно не занималась своей дочерью. А потом было предложение, предложение на большие деньги. Сакура не могла отказаться – ей было восемнадцать, и нужны были деньги на университет. Много денег, намного больше, чем давали ей ее бесконечные подработки. И она согласилась. Она верила Тсунаде. И был пустырь на окраине города, множество незнакомых лиц, выкрики и большие ставки. Разномастная толпа, дорогие машины и раздолбанные байки, тяжелая громкая музыка и свет прожекторов. Тут же продавали выпивку, впаривали левую наркоту под видом хорошего товара, делали ставки на любимых участников и прикидывали свой заработок. «Считай это своим экзаменом», сказала ей Тсунаде, приобняв Сакуру за плечи. Девушка заметно нервничала, но старалась не показывать этого. Сзади них перешептывались и бросали косые взгляды. Тсунаде здесь знали, такой вывод сделала Сакура. В девушке была холодная сосредоточенность - это далеко не первый ее бой. Единственное отличие – он проходит в реальном режиме с кучей зрителей. Небольшая асфальтированная площадка с трех сторон была ограждена старыми бетонными стенами, изрисованных граффити. Солнце садилось, но августовские сумерки были теплые. Сакура не обращала внимания на пейзажи. Она слушала сенсея. - Никаких поклонов и рукопожатий противнику. Здесь нет уважения друг к другу, всем, милая, нужны только деньги. Но тебе же они нужнее, ведь так? Сакура кивнула, размяв костяшки пальцев. Собрала волосы в короткий хвост – не должны мешать. - Ты должна быстро оценить ситуацию и вывести противника из строя. Здесь можно делать что угодно, но только не использовать холодное или огнестрельное оружие. Но не все соблюдают этот запрет, будь осторожна. Харуно сделала глубокий вдох и выдох. Здесь пахло пылью. Площадки для боя не было, - это был просто круг внутри толпы. Девушек практически нет, за исключением тех, кто приходил сюда продаваться. - Предложат пить, даже воду – не вздумай! Одевай маску. Давай, вперед, ты в первом круге сегодня. Удачи! Теплота рук исчезла, ветер забрался под простую черную футболку. Следующие минуты прошли как в быстрой прокрутке. Толпа с восторгом наблюдала за боем двух девушек – а это захватывающее зрелище. Сакура была быстрее, ловчее, сильнее, натренированнее – после того, как вас бесчисленное множество раз будет избивать на спаррингах Тсунаде, вы чему-то да научитесь. Толпа выла и ревела, ставки были сделаны, и к неизвестной девчонке с розовыми волосами относились скептически. Но многие знали навыки Тсунаде, знали ее мотивы, поэтому с интересом наблюдали за боем. Сакура помнила мало. Она сосредоточилась лишь на своем противнике, на лицо которого даже не смотрела. Здесь нет судий. Бой начинается с первого удара. От нокдауна Сакуру спасла лишь безотказная реакция и практика. А потом – разноцветный вихрь из атак и блоков, подсечек и уклонений, скольжения по асфальту и градом ударов. Ее незначительно зацепили по руке и плечу, она уклонилась от опасного удара в голову и пресекла попытки зайти себе за спину. Быстро перехватив инициативу боя, Сакура просто кружила вокруг противника, делая что вздумается с девчонкой. В маске было жарко, она мешала работать периферийному зрению, но это особо не волновало. Тсунаде знала, что ждет ее подопечную, и учила драться девчонку вслепую. Бой быстро закончился. Резкий, точный, выверенный удар локтем по шее, коленом в живот и всей силой удара по открывшемуся затылку – противница как-то слабо всхлипнула и упала на асфальт лицом вниз. Сакура сняла маску и подняла ее вверх. Руки еще немного подрагивали от адреналина. Сердце бешено колотилось от прилившей злости и ярости, а в мозгу билась одна мысль – победила. Так легко победила, черт побери!.. Следующий бой был только через две недели. Сакура будет подниматься выше и выше по иерархии. Чем выше ранг – тем больше денег. Тсунаде была в прекрасном расположении духа. Она вырвала Сакуру из круга, когда толпа обступила ее, крича: «Да! Я ставил на тебя!», «Пинки!», «Это же подопечная Тсунаде!». В ушах звенело, и глоток воды вернул мир на место. Как они с сенсеем оказались в баре, Сакура помнила смутно. Мозг пытался переварить, как так она спокойно избила человека, и ей даже в каком-то смысле понравилось! Это же ненормально, черт побери! Откуда эти социопатические наклонности, мать их?! Тело приятно болело. Они остались еще ненадолго – посмотреть на следующие бои. А посмотреть было на что. Сакура сразу же увидела фаворитов толпы – этого невозможно было не понять. Боец местного наркодилера, как пояснила Тсунаде. Его ярко-красные волосы и спортивное телосложение были обманчивы – парень лет двадцати пяти, которого толпа именовала Скорпи, - был очень агрессивен, жесток и опытен в боях. Его противника вынесли в бессознательном состоянии с открытым переломом ноги. Сам Скорпи лишь слабо, но очень хищно улыбался на радость беснующейся под музыку, алкоголь и наркотики толпе. А Тсунаде смеялась над ней, когда Сакура ошарашено смотрела на большой кувшинчик саке, который сенсей заказала в баре на их совместном праздновании успеха. Харуно получила свой расчет, и на оплату учебы этого хватало с лихвой. И все это благодаря… - А сейчас я тебя научу своему секретному навыку, - в предвкушении пропела Тсунаде. – как пить саке и не пьянеть. - Сенсей, я не пью. - Мы не на тренировке, милая, так что просто Тсунаде, - остановили ее взмахом ухоженной руки. Тяжело было представить, что эта элегантная женщина с двумя низкими легкомысленными хвостиками – мастер боя. - Боже. – Сакура с опаской смотрела на кувшинчик. Тсунаде наблюдала за ней и смеялась. С того времени утекло уже много воды. Тсунаде даже предлагала помочь с квартирой, предлагала жить у нее, но Сакура совершенно не хотела навязываться. Она хотела всего добиться самой. Так ее учили. Сейчас тренировки и бои, всегда проходившие в разных местах, были отдохновением от окружающего мира. Нужно было думать о минимальных вещах, и цель всегда была ясна. Неважно, где была арена – на заброшенном складе, старой автостоянке или на пустыре, Сакура одерживала победы одну за другой, прикрываясь маской и погонялом «Пинки», а на ее кожаных перчатках было столько крови, что иногда ей казалось, что они пахнут железом. Девочка-неудачница и девочка-боец. Но сегодня ,ыл другой день. Сегодня все просто валилось из рук. - Харуно, ты влюбилась что ли?! – рявкнула на нее Тсунаде, когда с легкостью пробила блок своей ученицы и попала в солнечное сплетение. Сакура согнулась от привычной боли, судорожно хватая ртом воздух. – Эту защиту и школьник бы пробил! - Извините, - сипло проговорила девушка, выпрямляясь и принимая основную стойку. Рядом с сенсеем она чувствовала себя неопытным ребенком, а не набравшимся опыта в боях участником. - Не расстраивай меня. – уже помягче сказала Тсунаде, принимая позицию, с которой легче всего перейти в нападение. Сосредоточиться, нужно сосредоточиться, и наконец проснуться, - твердила себе Сакура, но бодрящий эффект кофе уходил, как вода в песок. Появилась отвратительная слабость. Она чувствовала себя отвратительно. Горло саднило, щеки горели. Боже-боже, только не простуда. Нужно продержать защиту и перейти в нападение, что всегда было не так-то просто, когда твой противник – Тсунаде. У Харуно была уверенность, что сенсей сама участвовала в боях, куда посылала Сакуру. Но добиться подробного рассказа пока не удалось. Сакура уворачивалась и ставила блоки. Когда у нее что-то не получалось, ее всегда охватывала злость. А это была непростительно. Эмоции простительны только в бое, но не тренировке восточных единоборств. Подсечка-вертушка – попытка сбить с ног. Она была бы удачной, если бы тело слушалось, как и всегда. - Не спи! Как она оказалась у нее за спиной?! В следующую секунду на затылок обрушилась тяжесть удара. Сакура зло выругалась, но не упала. Голова кружилась, весь мир кружился, взлетал и падал. Дезориентирована. Сакура закрыла глаза. Сразу же возник образ улыбающегося своей неправильной улыбкой Хоука, желавшего ей удачи. Неужели влюбилась?.. Какая дура. Тебе ничего с ним не светит. Никто не смотрит на таких девушек, как она. «Я говорил тебе, что ты внезапна?..» Эта фраза звенела в ушах Сакуры и после тренировки, когда она пыталась сосредоточиться на своих семинарах, сидя в кофейне. Здесь было достаточно шумно, поэтому девушка одела свои массивные наушники в попытке отгородиться от мира. Она бездумным скользящим взглядом оглядывала витрины, официантов, посетителей. Кто-то смеялся, кто-то сосредоточенно работал за ноутбуком, кто-то зашел выпить по чашечке кофе со своей пассией. Домой, в тишину, возвращаться не хотелось совершенно. В такие моменты Сакура осознавала, насколько одинока. В попытке спрятаться она пыталась сделать задания на завтра. Но сонный взгляд упорно не хотел сосредотачиваться на буквах. Кофе остывал, тонкая сигарета слегка подрагивала в пальцах. Ей казалось, что вся жизнь этого мира проносится мимо нее, а она застряла на одной ноте. Вчера что-то перевернулось, надломилось, пошло по-другому. Каким-то шестым чувством Сакура чувствовала, что что-то не так. Появление этого Майлза, слова Карин, чтобы она забила на все это… В этом не хотелось разбираться, но Сакура боялась, что она погрязнет в этом по уши уже совсем скоро. - Девушка! Сакура будто очнулась, и поймала себя на мысли, что бездумно и пристально смотрела на парня, сидящего за соседним столиком. Она сдернула наушники с головы. Парень широко улыбался. - Если со мной что-то не так, то скажите мне прямо. Может, у меня цветы на голове растут? - А, извините, просто задумалась, - выдавила из себя улыбку Сакура, машинально поправляя волосы. Голубые глаза нежданного собеседника прищурились. - Явно о чем-то нехорошем, вы меня, ха, прямо напугали! - Может быть, - пожала плечами Сакура, делая глоток своего кофе. Разговор на этом прервался, потому что парень накинул болотно-зеленую куртку и ушел, кинув купюру на чай. Ярким пятном мелькнули светло-пшеничные волосы – довольно редкий оттенок в наше время. Сакура вздохнула. И чем она всех отталкивала от себя? Тут она заметила небольшой сложенный листок бумаги, лежащий на ее столике. Откуда он взялся? Девушка развернула лист, на котором быстрым крупным почерком было: «Не грусти=)» Сакура улыбнулась и попросила счет. Может, все-таки стоит позвонить Ино?.. Допив последний оставшийся глоток уже остывшего капучино, девушка не спеша собралась, положив записку в карман, и вышла на залитую солнцем улицу. - Хэй! Я так и знал, что ты за мной побежишь! Сакура обернулась на звонкий громкий голос. Стену кофейни подпирал недавний знакомый, скрестив руки на груди и по-лисьи улыбаясь. Солнце скользило по его волосам, делая их обманчиво золотыми. - Делать мне больше нечего, - фыркнула Сакура на такое наглое заявление и поправила алую волну ткани поверх пальто, - Сторожишь меня, как последнюю девушку на Земле. Нет, спасибо! Она развернулась, и, постукивая каблучками, начала движение в сторону метро, как до уха донеслось: - Завтра в семь на этом же месте! Я буду ждать тебя, если вдруг захочешь поднять себе настроение или погрустить не в одиночестве! Сакура довольно улыбнулась, а когда обернулась – обладателя оранжево-черной куртки уже не было видно. *** Хоук любил воскресенья – за то, что в городе было немного людей. Все движение было расслабленным и спокойным, а погода располагала к долгим томным прогулкам по паркам, мимо беседок и кафешек, не работающих фонтанов и пустым площадям. Садящееся солнце все еще светит, осторожно и не грея. К вечеру Коннора всегда несло в центр – там он мог ощутить полноту жизни. Сейчас, прошлявшись целый день по живописным окраинам, вдоволь пофотографировав живописные виды и случайных прохожих, Хоук вспомнил о своем обещании заглянуть на огонек. Несмотря на неплохой день, проведенный в одиночестве, на душе было хреново. На парня напала хандра, и самым лучшим способом ее развеять было зайти к Наруто. - Я порвал со своей холостяцкой жизнью, - заявил он сразу же, как только сел за барную стойку. С тихим звуком рядом легла пачка сигарет, телефон и зажигалка. Наруто аж застыл. Хоук оценивающе осмотрел его. Наруто всегда хорошо выглядел, а сейчас – весь в черном, с закатанными рукавами рубашки, поблескивающими в полумраке часами и растрепанными пшеничными волосами – мог охомутать любую девушку с плохим настроением. К сожалению или к счастью, Узумаки бабником не был. Он принадлежал к разряду карьеристов, которые неторопливо, поэтапно строят свою жизнь. В этом они были похожи с Хоуком, хоть и пути у них были разные. - Два дня назад ведь все было нормально… - недоуменно заметил Наруто, смотря на бокал-мартинку на свет. Хоук ухмыльнулся. Такое выражение лица, какое было сейчас у его друга, бывает у людей, которым, пока они спали, одели наушники и врубили System of a Down. - Забей, Узумаки, не женюсь я. У меня просто появился сожитель. – Коннор критически осмотрел ассортимент бара, - правда, я его видел только мельком. Давай начнем с Лонга, что ли. Наруто рассмеялся. Невесело как-то рассмеялся. - Сейчас тебе сделают. Я тут не бармен, а почти директор, - в голосе звучала плохо скрываемая гордость. Хоук закурил, Наруто поморщился. - Как смена идет? – язвительно спросил Хоук. Почему язвительно? Потому что он знал, что по воскресеньям обычно никого нет. Вот и сейчас он был чуть ли не единственным посетителем. Весь зальчик бара был выполнен в красно-черных тонах. Панели из темного дерева, красные ветвистые узоры на черных стенах, кожаные диваны и полированные стулья. Большие окна, тихая музыка. - Давай не будем об этом, лучше выпей Лонг за меня. Но Хоук всегда сидел за барной стойкой. - О, спасибо, - кивнул он бармену. И – в сторону, к Наруто: - Новенький что ли? - Не дыми на меня, придурок, я и так весь прокурен! – фыркнул менеджер, - Нет, он уже месяца четыре работает. - Ммм! – Хоук с наслаждением отпил коктейль, - Отлично. Бармен повернулся и, улыбнувшись, кивнул. Наруто ответил на немой вопрос Хоука: - Сай его зовут. - Неразговорчивый. На меня чем-то похож, не кажется? - Нет. Совсем нет. – посерьезнел Наруто. – Так что за сожитель, раз не девушка? Расскажи! Хоук вкратце, но успев выкурить две сигареты, приглушить половину Лонга, рассказал о ночном происшествии. Он любил вот так потрепаться, что-то рассказать Наруто, но сейчас ему казалось важным, чтобы друг это знал. - Прямо криминал какой-то, - после непродолжительной паузы заметил Наруто, облокотившись на отполированную стойку, - Смотри, не вляпайся никуда. - Ну да, я сама осторожность, ты же знаешь. – краями губ улыбнулся Хоук. – Саааай! Мэри, пожалуйста. Бармен кивнул, и начал доставать все нужные ингредиенты для коктейля. Кровавая Мэри – коктейль на любителя. Томатный сок, водка, молотый черный перец и сельдерей. Относится к разряду лонг-дринков – коктейлей, которые можно долго пить и цедить сквозь зубы. Но Хоук любил Мэри. Острая и горькая, с мягким вкусом томата и обжигающей горло водкой – она влюбила его в себя еще чуть ли не в старшей школе. - У меня сегодня была забавная ситуация перед сменой, - хихикнул Наруто, отдав Саю какой-то журнал для заполнения. – Странная девчонка так пристально смотрела на меня в кофейне, что я уж не знал, что и думать. Хоук чуть приподнял брови. - Чем это она была странной? Наруто усмехнулся. - Ну, у нее были розовые волосы, зеленущие глаза и ярко-красный шарф. Знаешь, в глаза как-то бросается. Такую внешность нечасто встретишь. - Ну и познакомился бы с ней, - скрывая улыбку за ладонью, произнес Хоук. Наруто пожал плечами и улыбнулся. - Она явно не была настроена. - А хотел бы с ней встретиться? – Хоук уже допил Лонг и чуть нервно поигрывал льдинками в стакане. - В смысле? - Если ты верно мне ее описал, то это моя соседка снизу. И зовут ее Сакура. - Да быть не может, чтобы мир был настолько тесен! – воскликнул Наруто, - И как она? - Интересная, но…проблемная и внезапная, так скажем, - фыркнул Хоук. - Даже так! – хохотнул друг, - Не удивлюсь, если в один прекрасный день я узнаю, что ты по парням, а не по девушкам. - А за такое и в рожу можно, - процедил Хоук, отпивая красный коктейль. - Напугал. Подеремся – ориентация сменится? – смеялся Наруто. Хоук насупился, как маленький ребенок, с притворной злобой посмотрел на друга и сделал еще один большой глоток.
