Now, what do you own the world? how do you own disorder, disorder Now somewhere between the sacred silence Sacred silence and sleep somewhere, between the sacred silence and sleep disorder, disorder, disorder
Что ты должен этому миру? Может, и ты одна из причин этого хаоса? Сейчас где-то меж тишиною, Святой тишиною и сном, Где-то меж тишиною и сном, Лишь хаос, лишь хаос, лишь хаос. System of a Down "Toxicity”
Наруто давно перестал удивляться полуночным гостям. Хотя его единственным гостем всегда был Саске, внезапно заваливающийся к нему домой под утро, пьяный до такой степени, что еле держался на ногах, путал, где право, где лево, нес невразумительный бред про себя, женщин и совершенно не заботящийся о состоянии Наруто. Узумаки все это стоически терпел, списывал все на проблемы Хоука-Саске, укладывал его спать, а по утрам смеялся над другом, который просыпался и не понимал, где он. - И почему меня всегда несет именно к тебе? – совершенно по-детски недоумевал растрепанный Хоук. Наруто надевал свитер поверх футболки, собираясь на работу, и фыркал себе под нос. - Потому что моя квартира ближе, - отвечал он. Так повторялось не один раз. Алкоголь играл против Хоука, развязывая ему язык, так что Наруто знал всю подноготную о жизни своего друга. Такое знание успокаивало его. Иногда Коннор приходил, вернее, заваливался, чтобы продолжить банкет, опустошая алкогольные запасы, и напиваясь до чертиков, прокуривая всю небольшую квартирку Наруто, тихо, хрипло напевая что-то из репертуара Radiohead, в перерывах жалуясь на жизнь. Сегодня все было немного по-другому. Наруто чувствовал, что у Сакуры что-то случилось, - она бы не позвонила практически незнакомому человеку в такой поздний час. Он ждал ее, нервно ходил по квартире, постоянно ставил кипятиться чайник, забывая, что вода и так уже горячая, зависал у окна и смотрел на дорогу к дому долгим, нетерпеливым взглядом. Он нервничал. В черно-белом городе начинался снегопад, мелкие, колючие снежинки ударялись в ледяное стекло, а редкие звезды пропали с неба, скрывшись за лохмотьями облаков. По его расчетам, Сакура задерживалась уже на полчаса. Он неоднократно звонил ей – но абонент недоступен. Скорее всего, в метро. Главное, чтобы ничего не случилось, - думал Наруто, и ловил себя на мысли, что он никогда так не беспокоился о Саске. Но вот раздается звонок в дверь, и Наруто спешит открыть. Сакура его не приветствует, так же, как и он ее. Она разъяренным вихрем влетает в квартиру, попутно сбивчиво извиняясь, вручает парню свой светлый тренчкот, сумку и шарф, снимает сапоги и проходит, не обращая внимания на удивленный взгляд Наруто. Она осматривается в квартире, чуть раздраженно задергивает шторы, которые возмутились на такое обращение скрипом, и садится на кожаный барный стульчик, - любимое место Саске, и произносит тоном, не терпящим возражений: - Есть выпить? Наруто чуть улыбается. Еще бы у него не было. Текила, виски, ликеры, водка, вино, пара бутылок шампанского в холодильнике по соседству с пивом, самбука, ром, коньяк и вермуты. Он всегда был готов к внезапному приходу лучшего друга, поэтому… Все происходящее казалось парню до боли знакомым. Сакура просит намешать что-нибудь покрепче, и Наруто делает «Триумфальную арку»: темный ром, коньяк, шотландский виски, терпкий южный ликер и несколько кубиков льда. Налить в узкий хайбол, лед добавить в последнюю очередь. Лонг-дринк, бьющий по мозгам, как лошадь копытом, но – очищающий мысли и расслабляющий. Харуно была молчалива. - Если не тайна, что у тебя случилось? Голос у Наруто обеспокоенный. Он быстро, на автомате смешивает ингредиенты. Его движения отточены и привычны, но чуть рваны и резковаты. - Проблемы дома, - лаконично ответила она. Лицо Наруто смягчилось. Он не стал вдаваться в подробности - казалось, он и так все понял. Ему не нужно было ничего объяснять, у него не нужно было рыдать на плече, выплакивая все свои проблемы. Сакуру это успокаивало. - Если что, оставайся у меня, насколько пожелаешь, - понимающе улыбнулся парень. Сакура быстро посмотрела на него, испытывающее и недоверчиво, - и усмехнулась: - И где ты такой нашелся на мою голову? Наруто пожимает плечами: - Понятное дело, что из этого мира. *** Узумаки встал рано, но Сакура, видимо, еще раньше, так как из кухни слышались звуки готовки. Пахло чем-то вкусным, и вскоре Наруто, зашедший на кухню, увидел, что его ожидает. Картина была идиллистической: Сакура уже закончила готовить и варила кофе, не слыша, что Наруто уже вошел, - из ее наушников доносилась музыка, и девушка напевала себе под нос. Он узнал песню, - это было из репертуара незабвенных Cranberries. - О, ты уже проснулся, - Сакура заметила его, и сняла наушники, перебросив их через шею. – Доброе утро. - Доброе, - ошарашено протянул Наруто, оглядывая стол, где их дожидался обильный завтрак, - Где ты все это достала? Сакура саркастично улыбнулась, заправляя выбившуюся прядь из прически за ухо: - Ясное дело, что купила. Ты же соня. - Сейчас восемь утра, и это называется соня?! – фыркнул парень, - Ты Хоука не знаешь! Этот придурок дрыхнет до полудня как минимум, и даже не почешется, чтобы сделать завтрак! Девушка рассмеялась, с негромким звоном ставя чашки с кофе на стол: - Обалдеть, как это тебя задевает. Смешной ты. - Ну спасибо. Наруто сел за стол, не зная даже, с чего ему начинать утолять свой голод, - от обилия всего у него проснулся зверский аппетит. Тут были и блинчики с яблоками и корицей, и румяные сырники, и золотистые тосты с ветчиной, и английские омлеты с томатами и охотничьими колбасками, и свежесваренный черный кофе, распространявший удивительный аромат, причудливо мешавшийся с ментоловым дымом от сигарет Сакуры. Так роскошно Наруто питался только дома, когда Кушина отрывалась на его желудке, кормя бедного сына до отвала. Харуно заметила удивленный взгляд Наруто и немного смутилась. - Я когда начинаю готовить, то не могу остановиться. Это успокаивает, - оправдывалась она. - Вижу, - произнес Наруто, отпив небольшой глоток обжигающего кофе, - Повезет твоему мужу. Хотя кто знает, вдруг это буду я? - Я убью тебя прямо во время свадебной церемонии, - хмыкнула Сакура, присаживаясь напротив него. - Я настолько плох? - Нет, ты настолько хорош, что я не вынесу всего этого, - Сакура задумчиво посмотрела на Наруто, словно вспомнив что-то. - А я-то думал, что я завидный жених для такой девушки, как ты, - Наруто решил начать с омлета, не отрываясь от непринужденной беседы. На его памяти это было одно из самых лучших начал дня за последние несколько лет, даже несмотря на то, что за окном была отвратительная погода, даже несмотря на то, что ему сегодня выходить на ночную смену, - все было прекрасно. – Очень вкусно, кстати. - Не подавись, - хихикнула Сакура, прикрывая рот ладонью. - Какие планы на день? Девушка задумчиво разрезала блинчик. - Я сегодня уйду и больше тебя не побеспокою, – ее тон сменился на сухой и прохладный. – У меня дела. - Даже так? – приподнял светлую бровь Наруто, - А где ты будешь жить? Вернешься домой? - Нет, ни в коем случае, - поспешно ответила девушка, - Не беспокойся обо мне, все будет в порядке. - Слушай, - начал Наруто, сделав паузу, пока Сакура закуривала, - если у тебя будут какие-то проблемы, можешь рассчитывать на меня. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи, я помогу. Я не знаю, что там у тебя с…Карин, кажется, но почему бы вам не помириться? Я не сомневаюсь, что это была какая-то глупость. Девушка насмешливо посмотрела на Узумаки, выдыхая дым. - Может, ты прав, а может, и нет. Но мне непривычно слышать такие слова. - Тогда тебе не попадались адекватные люди. - В точку, господин Узумаки! – прищурилась она, делая неопределенный жест рукой, - Меня окружают идиоты, и ты в том числе. Я сказала, что я больше тебя не побеспокою, - значит, так и будет. В ее голосе появилось что-то отвратительно чужое, а стальные интонации звенели в воздухе. На секунду Наруто показалось, что он видит совершенно другого человека – не Сакуру, добрую улыбающуюся девушку, с которой он встретился вчера, а хищника, с которым опасно связываться. Но это продлилось всего секунду. Лицо Сакуры смягчилось, и она чуть виновато улыбнулась: - Не люблю, когда со мной спорят. - Я вижу. Поступай как знаешь, но помни мои слова. Если что-то случится… - Да поняла я, поняла, - раздраженно перебила его Сакура, - ты как мамочка. Наруто расслабленно откинулся на спинку стула и ухмыльнулся. - Потому что меня окружают дети, за которыми нужен глаз да глаз. Сакура рассмеялась. *** Бесконечная, неисчерпаемая стихия – информация. Ее можно украсть, ее можно найти, валяющейся на дороге, ее можно продать и можно купить. Она бесценна и быстро приходит в негодность, киснет, как молоко, оставленное на солнце. Однако, существует тот вид информации, который может существовать недели, месяцы и годы, и со временем становится только ценнее. Это архивные списки, это базы данных, это дневники и показания, - это люди. В эту стихию можно было погрузиться, отдав ей себя без остатка. Анко иногда скучала. Зачастую ей казалось, что она выбрала не то направление в своей жизни, - и надо было послушать свою интуицию, подкидывающую безумную идею свалить в Израиль на службу. Она бы все и бросила, если бы не одно «но»: она все равно безумно любила свою работу. Тем более что именно она свела ее с таким человеком, как Учиха Саске, а точнее – Хоук Коннор. Им нравились их отношения без обязательств, оставшиеся в далеком прошлом, потому что они потеряли смысл. Он мог пропасть на несколько месяцев, а потом поздравить с Рождеством или с днем рождения длинным сообщением. Почему-то он не любил ей звонить и радовать своим чуть хриплым, но мелодичным голосом. Вот как вчера, - короткая, лаконичная смска, вечер раздумий и удивления, и вот он стоит перед ней, опираясь руками о стол, чуть опустив голову. Его волосы тяжелыми черными прядями падают на бледное лицо – ни дать не взять, главный герой произведения эпохи романтизма. Конечно, Анко знала, что нашла в нем. Их ничего не связывало, кроме полугода ни к чему не обязывающих отношений, построенных на сексе и совместном времяпрепровождении. Анко не могла сказать, что чувствует к Хоуку что-то большее, чем просто влечение, - скорее, просто любопытство о его размытом прошлом. Да и Хоук мог сказать о ней тоже самое. - Твое сообщение было весьма неожиданным, - произнесла она, сложив руки перед собой в замок, - жест, который она переняла у Коннора. Анко хитро улыбнулась, одними глазами прозрачного орехового оттенка, - Я даже рада тебя видеть. Парень внимательно на нее посмотрел и чуть улыбнулся: - Хм, я тоже…рад? Но ты ведь сама прекрасно знаешь, что я пришел не потому, что соскучился. Митараши усмехнулась, сделав небольшой глоток из чашки, стоящей у нее на столе. Конечно, он никогда не заявился бы к ней в офис просто так. Да он вообще никогда не заявлялся к ней на работу. Местом их встречи всегда была небольшая квартирка в центре города, которую они снимали вместе когда-то. - Хм, снова твоя работа? Под кого решил копнуть на этот раз, раз обращаешься ко мне? – Анко указала на стул напротив, и Хоук сел, задумчиво стряхнув невидимую пушинку со своего пальто. Пурпурный шарф, неизменная белая рубашка, джинсы, какая-то побрякушка на шее. Он откинулся на спинку стула и вальяжно забросил ногу на ногу. В этих движениях было столько ленивого, хищного изящества, что Анко невольно залюбовалась им. В который раз, кстати говоря. Иногда, черт побери, она жалела, что решила прекратить отношения с ним. Или это был он? - Майлз Ховердейл. Я хочу, чтобы ты пробила его по своим базам. - Не спеши, мой сладкий, на все нужно время, - фыркнула Анко, открывая свой маленький красный ноутбук и вставляя две флэшки сразу. Коннор рассмеялся, - тихо, бархатисто, чуть запрокинув голову и прикрыв глаза. - Уж у кого, а у тебя, моя сладкая, времени предостаточно. Мне нужно как можно скорее. Давай, я жду. Он так походил на маленького избалованного ребенка, что Анко не удивлялась отсутствию друзей у такого человека. Невыносимый. Хоук придвинул ее чашку к себе и с наслаждением сделал большой глоток, грея замерзшие бледные пальцы. Серебро колец приятно звякнуло о керамику. - Работай-работай, - хмыкнул он, видя злой взгляд девушки. - Ублюдок. Отдай мой кофе. - Где подписано? - На чашке. Его глаза чуть расширились от удивления: он не заметил, что чашки у всех в ее конторе именные. Конечно, он выкрутился из положения, иначе бы это был не он. - Нет, ты ошиблась, меня зовут Митараши Анко, - рассмеялся парень. - Ты невыносим. - Я тоже к тебе не равнодушен. Анко вздохнула. Хоук не менялся, совершенно не менялся. Следующие минут десять прошли в молчании. Хоук смотрел куда-то сквозь Анко, а может, и прямо на нее. Девушка же, проверив базы, нашла нужное имя. Конечно же, Майлза Ховердейла не существует, зато существует Итачи Учиха, она знала об этом с самого начала. Когда-то давно она работала с этим парнем. Но…говорить или не говорить? Все становилось более-менее ясно, стоило только посмотреть на информацию об Итачи. Двадцать шесть лет, быстрый взлет в карьере, полиция, частная практика. Родители, Фугаку и Микото Учиха, убиты. Дело закрыто, главным подозреваемым был старший сын, но оправдан за неимением улик. Пропавший без вести младший брат. Анко вновь посмотрела на Хоука. Он скрывался, шельмец. Но почему? Это был один из немногих вопросов, которые она не решалась ему задавать. Она знала, что будет: Хоук лживо улыбнется, быстро переведет тему разговора, будет болтать на отвлеченные темы, пока она сама не забудет о своем вопросе. Она вспомнит о нем, когда он уйдет. Ее всегда напрягало его имя. Оно ему совершенно не шло, оно было чужое, приклеенное, даже несмотря на то, что было в паспорте. Все мы знаем, что имя можно с легкостью поменять, но в архивах, в записях, в документации все зафиксируется. Вот оно. Они познакомились еще тогда, когда Анко работала в полиции, - далекие шесть лет назад. Тогда она совершенно не заострила внимания на банальном происшествии, - парня сбили на проезжей части. Машина скрылась, свидетелей не было, и тогда-то она и заявилась к Хоуку в больницу, - он единственный мог что-то сказать. В коридоре ее сразу предупредили, что у парня частичная амнезия, принимающая угрожающие обороты для личности. Он ей ничего особенного не сказал, лишь мило беседовал с ней, улыбаясь хитрой улыбкой чеширского кота и чувствуя себя хозяином положения. Забинтованный, бледный и измотанный лекарствами, он все равно был очень красив. И вежливо отрицал, что он – Учиха Саске. Дело пришлось закрыть, а вскоре Анко перевелась в другой департамент, сначала на нижний уровень архивов, - ужасный подвал, где пахло сыростью, а потолки были такие низкие, что даже у нормального человека могла разыграться клаустрофобия. Митараши не была бы собой, если бы не продвинулась выше – как в прямом, так и в переносном смысле. Они столкнулись еще раз, то ли на концерте, то ли в клубе, - абсолютно случайно, не запланировано, - и разговор был уже совершенно другим. Хоук оказался замечательным любовником, и они оба получали друг от друга то, что хотели. На остальное Анко было плевать. Но сейчас вся ситуация отдавала иронией – интересно, знает ли сам Коннор о том, кого он ищет? И знает ли об этом Итачи? Она приняла решение – уж лучше сидеть на заборе и наблюдать за всем этим, чем ввязываться по самое не балуй. Оказаться между двумя Учихами Митараши ох как не хотелось. - Майлза Ховердейла не существует, - ответила она, закрыв ноутбук. А погода сегодня – в лучших традициях Чака Паланика, - пасмурная, чуть нервная, со слабым дыханием чьей-то тревоги и мокрым снегом, из-за которого ни черта не видно. Хоук очнулся от созерцания чего-то. В его глазах мелькнуло скрытое торжество. - Я так и думал, – медленно произнес он. На тонких губах появилась чуть нервная, победоносная улыбка. – Как его зовут на самом деле, скажи? Анко была невозмутима: - Вот у него и спроси. Я – не знаю. Лучше не лезь во все это, - думала она. - Ты имела с ним дело? – проницательно посмотрел на нее Хоук, приподняв брови. Он понял. - Это тебя не касается, – отрезала Анко. И, чуть смягчившись: - Конфиденциальная информация. - Ну конечно, – Хоук встал, не намереваясь продолжать разговор. Одернул шарф, поправил пальто, надел тонкие кожаные перчатки, - Я сам узнаю. Спасибо за помощь. Он так быстро вышел, что Анко не успела с ним попрощаться. Может, оно и к лучшему. Захотелось курить, но девушка одернула себя – она же с таким трудом бросила. Она встала, и потянулась, разминая затекшие мышцы, и посмотрела в окно, провожая взглядом фигуру в пурпурно-черном. Взяла старый, потрепанный телефон-раскладушку и набрала номер, по которому звонила пару раз за все время. Длинные гудки не пришлось слушать – вызов приняли уже на втором: - Да. - Помнишь меня? – голос Анко был преисполнен ядовитого сарказма. - Сейчас существует определитель номера, так что прекрасно помню, Анко. В чем дело? Голос был чуть уставшим, но у него, похоже, всегда был такой голос. - Тебя искали, – ехидно заметила Анко, отпивая остывший кофе, - Симпатичный мальчик, на тебя чем-то похож. Хотя нет, даже более симпатичный. Знаешь такого? В трубке на пару секунд воцарилась тишина, которая была разорвана щелчком зажигалки. - Шустрый, - протянули на том конце провода, - но так предсказуемо с его стороны. Все происходящее напоминало мыльную оперу. - О, значит, ты его знаешь, - хмыкнула Анко, улыбаясь. - Это моя работа, - протянули в трубке после секундного молчания. – Спасибо. До связи. Короткие гудки оборвали реплику Анко на полуслове. Митараши раздраженно бросила телефон на стол. И почему ее все сегодня бросают, что один, что второй? Что-то было не так, что-то происходило, и она узнала об этом только мельком, посмотрела краем глаза. Любопытство играло и требовало продолжения. Анко потерла руки. Скука отступала. А Хоук все же изменился. Такой уставший, холодный взгляд, несмотря на все насмешки и сарказм в голосе, она видела впервые. Что он скрывал? И что скрывает Учиха Итачи, детектив, о котором так мало информации, кроме внушительного резюме? Что скрывают эти, она не сомневалась, два брата? Можно ли встречаться с человеком полгода и не знать о нем ровным счетом ничего? А Хоук немного нервничал, но нервничать было не в его правилах. Он так и не понимал, что хотел доказать себе, когда отправлялся к Анко. Хотя нет, одно он доказал – что Майлз Ховердейл – вымышленное имя, и детектив его просто обманывает. В голове последние минут десять крутился один назойливый и настойчивый вопрос, возникший из, возможно, глубин подсознания: «Где же я его видел?» Ни Саске, ни Хоук никогда не жаловались на слабую фотографическую память, и это лицо было определенно знакомым. Вот только где и когда?.. Вполне возможно, что он сам себя обманывает, лишь накручивая свое сознание и затрагивая подсознание, где была пустая дыра, зияющая прореха в памяти, раздражающий элемент, к которому Хоук давно привык. Теперь же в этой дыре что-то шевелилось, поднималось из глубины, отзывалось тревожным колокольчиком в голове, вызывало любопытство и головную боль. Хоук был почти уверен, что Саске знал Майлза Ховердейла, и может быть, даже очень хорошо. «Ты ничего не хочешь мне сказать, а, Учиха Саске?» - спрашивал Хоук у пустоты в своей голове. «Нет, ничего», - следовал лаконичный ответ, раз за разом, круг за кругом. Хоук сидел в какой-то кофейне, сам не помнил, в какой, пил отвратительный американо, обжигающий все внутренности, и думал. Домой возвращаться не хотелось. Парня преследовали смешанные чувства, - с одной стороны он чувствовал, что детективу можно и нужно доверять, но с другой… он не понимал это новое ощущение, но оно очень было похоже на неприязнь и даже ненависть. «Что хотел бы забыть Саске?» Ответ на это совершенно точно мог знать Наруто, но по его словам Саске был обычным парнем. Совершенно обычным. Хоук бы даже назвал его скучным и себе на уме. Коннор таких не любил, и даже сам не подозревал, насколько похож на него, даже сознательно идя наперекор внутреннему «я», - меняя привычки и поведение, заложенные в подкорке мозга, вкусы и интересы – он все равно в какой-то степени оставался им. Наруто был связующей ниточкой между ними двумя, - Коннором и Учихой, - но эту связь Хоук разрывать не хотел. Возможно, Саске и попытался бы это сделать, но он же не Саске? Что-то шло не так. Парень чувствовал, что мир вокруг него начал крутиться немного по-другому, и это беспокоило. Совсем чуть-чуть. «Ну и что ты будешь с этим делать? Чертов…» - Хоук не успел додумать, так как его отвлекла официантка, пытающая строить ему глазки во время всего его пребывания в кофейне. Раздражает. «Вот у него и спроси», - прокручивался на повторе в голове ответ Анко. Зараза. Парень рассчитался, не удостоив официантку даже взглядом, и вышел из кофейни, поморщившись от противного звука дверного колокольчика. Отвратительный снег приветствовал его своим мокрым дыханием. «Вот у него и спрошу, Анко», - мысленно ответил Хоук своей бывшей. Раздражение накатывало на него тяжелыми, нервными волнами, заставляя переключать плейлисты, отвлекаться от книги, которую он носил с собой и никак не мог дочитать в последнее время, сверлить тяжелым взглядом пассажиров метро, которым, - он знал и чувствовал, - это явно не нравилось. До дома он добирался, казалось, целую вечность, а на деле прошло всего каких-то полчаса. Застыв в нерешительности перед кабиной лифта, Хоук все равно выбрал подругу-лестницу, и потратил целых сорок секунд, поднимаясь на свой этаж, перепрыгивая через ступеньки.
