Сакура решила улучить момент, чтобы выйти через служебный вход и выкурить пару сигарет. Сердце быстро стучало от адреналина, руки сжимались в кулаки от предвкушения. Она стояла не одна, чуть поеживаясь от холода. - Какая удивительная встреча, - язвительно протянули у нее за спиной глухим, с хрипотцой, голосом. Девушка кинула быстрый взгляд на собеседницу. Хуже не придумаешь. «Нет, хуже был бы только Сасори». Темари, с собранными в идиотскую прическу волосами, наблюдала за ней. Без раздражения, но с любопытством. - Не вижу в этом ничего удивительного. - Слушай, я не имею ничего против тебя, - Темари зевнула. Вид у нее был откровенно измотанный, - Так получилось, что сегодня только один будет победителем. - Мне как-то плевать, - ответила Сакура, пытаясь закурить на ветру. Темари пожала округлыми, скульптурными плечами и протянула свою зажигалку. - Она газовая, не тухнет на ветру, - пояснила она. Девушка, поколебавшись пару секунд, приняла зажигалку, пообещав себе, что это будет ее единственное поражение перед Блонди. - Неужели ты надеешься победить Скорпи? – спросила Темари, забирая зажигалку из холодных пальцев Сакуры. Та чуть усмехнулась, выпуская ментоловый дым на волю: - Я это сделаю. - Не переоценивай свои возможности, – тихо произнесла русоволосая девушка чуть дрогнувшим голосом. – Я лишилась брата из-за этого ублюдка. Сакура посмотрела на нее внимательным взглядом. Своим заявлением Темари не вызвала у нее никаких эмоций, даже жалости и сочувствия. - Видишь, теперь у меня есть еще одна причина. - Если, конечно, ты победишь меня, - фыркнула Темари, запахиваясь в мешковатую куртку поплотнее и приоткрывая дверь. – Я хочу сделать небольшую ставку на тебя. Сакура хмыкнула, повернувшись к ней и смотря на нее тяжелым взглядом. - С чего тебе это делать, а, Блонди? Темари вздохнула, и, передумав уходить, убрала руку с дверной ручки. - Давай обойдемся без этих дурацких погонял, а, Пинки? – Сакура пожала плечами, но ничего не ответила, – Это выгодно нам обоим. Мне нет никакого смысла тебя побеждать, - я столько раз уже проигрывала Сасори, что чувствую себя его шлюхой, а это ощущение не из охрененных. Я предлагаю тебе свободный путь к нему, чтобы ты добилась того, чего хочешь, - и я тоже. Сакура презрительно рассмеялась, о чем-то подумав. - Не вздумай поддаваться, - резко ответила она, - я играю по правилам. - Да кого они интересуют? – зло рассмеялась Темари. – Это взаимовыгодное соглашение, не более того. - Это против моих принципов. – упрямилась Сакура, - Не дури. - Ты ничего обо мне не знаешь, так что заткнись. Резкий порыв ветра прошелся между ними, задевая одежду и пробираясь под нее своими невидимыми руками. - Я не буду тебя уговаривать. Раз ты так хочешь, - то получишь. Увидимся на ринге. И, - Темари запнулась, - удачи тебе, что ли. Бледные губы Сакуры нервно искривились. - Тебе того же. «Она тебе пригодится». *** Наруто еще никогда не попадал в такую обстановку, где практически все были настроены друг против друга. Карин бросала злые опасливые взгляды на Саске, которому на нее было совершенно плевать. Для него мир сузился до размеров Итачи: взгляд антрацитовых, непроницаемых глаз сосредотачивался, приобретал осмысленность только на нем. Карин в такие моменты ревниво подхватывала Итачи под руку. Тот вяло пытался высвободиться из объятий, и бросал безразличный взгляд на Хоука, который тут же отводил глаза. Они были в каком-то клубе. Здесь громко играла музыка, заставляя внутренности вибрировать; в помещении было много людей разных слоев общества, - фейс-контроля не было и в помине. А может, и был, Наруто не заметил. Он наблюдал за Хоуком и Итачи, лишь бы последний не заговорил с ним, не сделал что-то опасного с Саске, не причинил ему еще больше боли. Наруто держался поближе к Хоуку, который был очень напряжен и странно неразговорчив. - О чем ты думаешь? – спросил у него Наруто, наклонившись к его уху. - О том, в какое дерьмо ввязалась Сакура, - соврал его друг, бросив на него безразличный взгляд. Только сейчас Наруто заметил, какие у него уставший и измотанный вид. Непохоже было, что Хоук заработался, и Узумаки, как никто другой, понимал, в чем причина. - Отцепись ты уже от меня, - с какими-то непонятными нотками в голосе фыркнул Итачи на Карин, высвобождаясь от ее руки. Он казался чуть раздраженным, но все равно был спокоен. Они прошли вглубь помещения, где располагалась длинная, плохо отполированная барная стойка, по другую сторону которой орудовала целая команда барменов, рубашки которых светились под неоновыми лампами. - Что здесь может делать Сакура? – обратился к Итачи Хоук, сделав вместе с Наруто заказ. Итачи посмотрел на него, как на маленького ребенка, и сделал неопределенный жест рукой, указывая на площадку за собой. Хоук фыркнул, и, получив желаемый рокс с виски, осушил его залпом. Черты лица немного расслабились. - Что все это значит? – спросил Наруто у Итачи. - Сакура подрабатывает на поединках, - ответил тот, облокачиваясь на барную стойку. И, обратившись к Карин: - Вот где она пропадает. Тебе бы следовало знать, что твоя подруга живет двойной жизнью. Девушка хмыкнула, не поверив. Итачи чуть приподнял брови. - В любом случае, ждать осталось недолго. Вот увидишь, беспокоиться не о чем, и все твои сомнения развеются, как дым на ветру. Музыка здесь играла тише, чем в остальной части клуба, и разговаривать можно было, не повышая голоса. Хоук не казался удивленным, лишь все так же молчал и заказывал повторный виски. Наруто наблюдал за ним, так и не притронувшись к своему золотистому рому. Карин подошла к Наруто и тихо прошептала ему на ухо: - Мне нужно с тобой поговорить. Но не здесь. – Она выразительным взглядом посмотрела на Хоука и Итачи. Узумаки нехотя кивнул. - Мы скоро вернемся, - сказал он журналисту, посмотрев на него предостерегающим взглядом. Он не хотел надолго оставлять Саске рядом с Итачи, но за пять минут ничего же не случится?.. *** Хоук проводил взглядом удаляющиеся фигуры Карин и Наруто. Итачи сел за барный стул рядом с братом и тихо проговорил: - Ну что, напарник, мы будем работать вместе? - Не раздражай меня, - фыркнул Хоук, делая небольшой глоток из своего бокала. – Мы и так работаем вместе. Итачи усмехнулся. - Тогда тебе придется меня слушаться. - Я вижу знакомые лица, - прошелестело за его спиной. Детектив резко обернулся и процедил сквозь зубы изменившимся голосом: - Добрый вечер, Орочимару. Хоук нехотя повернул голову, чувствуя изменения в обстановке. За спиной детектива возник, словно из ниоткуда, бледный человек средних лет с длинными темными волосами. В его худом лице было что-то змеиное, опасно-притягивающее. Голос был хорошо поставлен, но, увы, сипловат. - Давненько я тебя здесь не видел, Ховердейл, да? – в голосе мужчины сквозила насмешка, не вызывающая у Итачи никакой реакции. Как и всегда, впрочем. В воспаленном мозгу Хоука билась проклятая бредовая мысль, что этот Орочимару тоже знает настоящее имя Майлза. И Карин знает. И Наруто, он в этом не сомневался. Он видел, как они посмотрели друг на друга при встрече. И, чего уж греха таить, Сакура. И чертова, чертова Анко. Они все знают. Но не хотят ему говорить. Почему, твою мать, почему?! - Решили сделать ставки, ребятки? – Орочимару оглядел присутствующих насмешливым взглядом. Глаза у него были непонятного светлого оттенка, и в клубном освещении казались желтыми. – - Это тебя не касается, Орочимару, - холодно ответил Итачи, даже не удостоив собеседника взглядом. - А кто этот прелестный молодой человек? Я никогда не видел его здесь, – мужчина проигнорировал Учиху и с любопытством посмотрел на Хоука, который выдержал его взгляд с холодной насмешкой в глазах. Итачи смерил Орочимару тяжелым взглядом. - Это мой друг. Мужчина ухмыльнулся, растянув бледные губы, и эта ухмылка делала его более похожим на змею, чем на человека. - Друг ли? – протянул он, пробегаясь изящной холеной рукой по поверхности барной стойки, - А у друга есть имя? Коннор передернул плечами. Ему совершенно точно не нравился этот мужчина и тот тон, с которым он говорил. - Хоук, - ответил он, - А вы, стало быть, Орочимару. На кого ставите? Орочимару криво усмехнулся, находя весь разговор забавным. Итачи молчал, давая начать партию не-брату. Разговоры – как шахматы, от успешного дебюта зависит весь ход игры. - Почему бы тебе не сделать ставки вместе со мной? – мужчина как бы невзначай коснулся плеча парня, но тот не обратил внимания на этот жест. Зато это увидел Итачи. - Скажем, на… - Хоук притянул к себе лист, лежащий на стойке, на котором была изображена турнирная таблица. – Пинки? Орочимару одобрительно кивнул. - Хороший выбор, я, пожалуй, к тебе присоединюсь. Хоук быстро посмотрел на Ховердейла, но тот пил свой «Гордонс», словно был не знаком с ними. - Чем вы занимаетесь? – решил перевести тему парень. Мужчина облокотился на барную стойку рядом с ним. - Спроси у него, - он кивнул на Итачи, - Сразу видно, что ты здесь новенький. - Он информатор, - ответил детектив, чуть наклонив голову к Хоуку. - Мм, а мое чутье подсказывает, что тебе нужна информация, поэтому ты объявился. Ведь так? - Позже. Орочимару приподнял бровь. - Тогда прихвати малыша Хо, если тебе что-то понадобится. Не буду вас отвлекать, наслаждайтесь зрелищем. Он удалился, пропав в толпе под негодующий взгляд Коннора. - Малыш Хо?! Это я-то? – он допил свой виски залпом, решив, что на сегодня хватит. – Старый извращенец. - Ты недалек от истины. Осторожнее с ним, он опасен. - Так арестуй его. Сдай полиции. - Он полезен. Хоук усмехнулся, повернувшись к Итачи и смотря на него со слабой, горькой ухмылкой на бледном лице: - Для тебя все – инструменты для достижения целей? - Повторите «Гордонс», будьте добры. - Ответь. - Ты не видишь дальше своего собственного носа. Поэтому ты ничего не знаешь обо мне. Ну нет, я узнаю. А стоит ли? Может ли это быть то, от чего Наруто пытался уберечь Саске? *** - Слушай, я знаю, что мы мало с тобой знакомы, и это не мое дело, но мне нужно спросить, - сбивчиво и торопливо начала Карин, как только они вышли из прокуренного здания клуба. Наруто уловил в ее голосе тревогу. - Хотя нет, я просто хотела сказать, что Хоук – ненормальный. Держись от него подальше. Глаза Наруто удивленно расширились. - С чего ты это взяла? Карин нервно играла прядью волос, накручивая на пальцы и отпуская локон. - Я понимаю, он твой лучший друг и все такое… Но он стал очень пугающим в последнее время. У него крыша едет, и причина – Ит…Майлз, – Карин покрутила пальцем у виска. Нервный и небрежный жест, - да она вся была словно на взводе. Глаза Наруто блеснули в сумеречном свете. - Ты хотела сказать Итачи, - заметил он, - Но Хоуку этого лучше не знать. Девушка кивнула, крутя в пальцах зажигалку. - Я знаю, но не знаю почему. - Просто лучше не лезь в это дело, – мягко посоветовал Наруто, засовывая руки в карманы темных джинс. Ветер трепал его обманчиво-золотые волосы. Если Саске все вспомнит, то может упасть в пропасть. Неизвестно, как это отразится на Хоуке. Суррогате. Кривом отражении. Защитной реакции психики. - Почему ему нужно узнать настоящее имя? – настойчиво озвучила вопрос Карин. Парень вздохнул. - Он его не помнит, - горько-облегченно ответил Узумаки, - Не помнит. И слава богу. Девушка непонимающе посмотрела на него, и тут у нее в голове что-то щелкнуло. А может, это порыв ветра вернул ей способность здраво мыслить. - Аааа, - протянула она, усмехаясь, - Амнезия. Как интересно… *** - Поговорили? – быстро спросил Хоук, как только увидел возвращающихся Наруто и Карин. Узумаки заметил, что пальцы друга чуть подрагивают. В темных глазах плескалось что-то настолько до боли знакомое, что Наруто отвел взгляд. - Да, - ответила Карин, садясь рядом с Итачи, - Надеюсь, вы не скучали. Тот не удостоил ее взглядом, и с изящной грацией спрыгнул со своего стула. - Сейчас начнется. Нам лучше подойти ближе. - Боюсь подумать, что сделает со мной Принцесска, когда увидит нас. - Расслабься, - заверил ее Хоук, - Львы не едят шоколад. - К чему ты это сказал? - Проехали. Объяснять еще тебе, - махнул рукой парень. - Я не подстрекатель, но я бы убил, - бархатисто рассмеялся Наруто, смотря на этих двоих. Итачи чуть приподнял брови. *** Сакура не обращала внимания на беснующуюся толпу за рингом. Ей было плевать, что объявляют ведущие. Надев красно-белую маску, она, как и Темари, полностью отрешилась от мира. Толпа бесновалась, их лица и тела кривились в рваном свете, как в бракованном зеркале. Эта причудливая армия демонов-людей, людей-теней, людей-криков, людей-эмоций была отделена от двух невысоких фигурок рингом-клеткой. Они обе – на островке безопасности. Ее хотят сделать инструментом мести. Ее сделали инструментом достижения цели. Сакура принимала это с неохотой, но с радостью. Мелькнуло яркое пятно среди безликой толпы. Сакура заметила периферийным зрением яркие волосы Сасори. Ну, Скорпи, все ради тебя. Противный звук гонга, звенящий и бьющий по барабанным перепонкам, возвестил о начале боя. Темари была собрана, это было видно по ее движениям, - лица ведь не было видно за маской. На фоне рева эмоциональной толпы звучала какая-то агрессивная музыка. Если бы Сакура хотела, она бы узнала группу. Но это не так важно, не так ли? «Я могу освободить тебе дорогу». Ну нет, некрашеная дура, ты уйдешь с моей дороги по-честному. А то будет так же скучно, как играть в покер шулеру с новичком. Первый ход – столкновение. Кто первый нанесет удар, кто первый попытается пробить защиту, кто первый перехватит инициативу – тот и будет играть в кошки-мышки до конца поединка. Темари это прекрасно понимала, поэтому… Пинки стояла, нахально скрестив руки на груди, даже не удосужившись принять стойку. Она была хладнокровна, и ждала, когда Темари нанесет удар. Девушка не могла стерпеть такой молчаливой насмешки и ринулась вперед, к противнице. Пинки легко уклонилась от ее удара, и оказалась за спиной Темари. - Потанцуем? – проговорила Сакура четко, но так, чтобы услышала только Блонди. Темари резко развернулась и завязалась рукопашная. Уклонения, блоки руками, переходы, подсечки. - С девушками не танцую, - фыркнула она. Толпа, казалось, чуть притихла. Сакура проверяла защиту противницы, кружа вокруг нее в своей излюбленной манере и нанося пробные удары, словно художник, пробовала тот или иной подход к картине. Она чувствовала на себе прожигающее-холодный взгляд Сасори. С ним придется изменить тактику, - думала она. Но она не подозревала, что за ней наблюдают еще четверо. Карин заворожено наблюдала за Сакурой и не узнавала привычную соседку. Такой она видела ее только один раз – буквально вчера. Или это было позавчера? Она сама не заметила, как вцепилась в руку Наруто, который, казалось, был поглощен зрелищем. Его яркие глаза прищурились, а губы были поджаты. Темари была непростым противником, - недаром она была второй. Но Сакура, Сакура была лучше. Резкий круговой разворот, - и любимый удар ногой, она чуть промахивается, но тут же уходит в нижнюю подсечку, словно кружащаяся балерина. Темари успевает отпрыгнуть, но Пинки делает кувырок, и в долю секунды – еще одна подсечка, так называемые «ножницы». Блонди падает, и Пинки, уже оказавшись на ногах, перехватывает инициативу и зло пинает ее, хватает за волосы и бьет по лицу, раскалывая маску. В зелено-серых глазах мелькает боль и сдавленный стон, но никак не решение сдаться. Пинки ехидно улыбается, и тут же пропускает глухой удар в живот. От боли перехватило дыхание, девушку согнуло пополам, и тут на спину обрушивается еще один, заставивший упасть ее на колени. «Сучка», - подумала Пинки, вставая с колен. Темари, казалось, никуда не спешила, лишь приняла полузащитную позицию и ждала противницу. - Твою мать, - тихо вырвалось у Хоука. Он бесстрастно наблюдал за боем, скрестив руки на груди. Бросил взгляд на детектива, - но тот словно смотрел скучный фильм и стоял рядом с ним, меланхолично попивая джин. Как он может быть таким спокойным? Но бой не мог закончиться на этом. Вокруг них бесновалось море людей, кто-то курил, кто-то чем-то кидался, кто-то что-то вопил. Дурдом. Пинки вставала. У кого Темари обучалась, какая школа? Почему она не интересовалась этим раньше? - Давай, Пинки, – сквозь зубы бросила девушка. Ее дыхание сбилось, но это ничуть ей не мешало. - Муж тебе давать будет, - огрызнулась Сакура, и перешла в нападение. Теперь бой начался по-настоящему: ни Пинки, ни Блонди не хотели проигрывать друг другу, - так, по крайней мере, казалось со стороны. Сильной стороной Пинки всегда была сокрушительность ударов и увертливость, Темари же была быстра, как северный ветер на море, нагоняющий ураган. Они очень разные. Каждая индивидуальна, каждая бьется за что-то свое. Перехваты и блоки, кружение и подсечки, нападение и защита, поразительное уклонение и рефлексы, - казалось, они равны. В руке Блонди что-то блеснуло, и Сакура едва успела увернуться от лезвия и отпрыгнуть на несколько шагов, словно кошка. Ненавидит ли Темари Сасори так же, как ненавидит его Сакура? Наверное, нет, но Сакура понимала эти чувства. Когда она узнала, что над ее матерью надругались, а потом зарезали, как живодер зарезает бездомную шавку в подворотне, - тогда Сакура испытала неподдельную, обжигающую внутренности ненависть. Поэтому Сакура ненавидела холодное оружие. Но, очевидно, ненависть Темари была недостаточно сильной, чтобы уничтожить Сасори. Сакура быстро оценивала ситуацию: у противницы в руке был нож странной конструкции, с длинным темным лезвием, больше похожий на ритуальный, чем на боевой. Нет, - подумала Пинки, - Это не страшно, я должна только один раз попасть по ней, и все будет в моих руках. Темари словно слышала ее мысли, и криво усмехнулась из-под разбитой маски. В русоволосой загорелся азарт и опасность, исходившая от нее, была физически ощутима. В тот же момент Сакура перешла в лобовое нападение, намереваясь ударить, не скрываясь. Блонди перехватила кинжал в правую руку, держа левую на подбой, и ждала. Все происходило доли секунды: в какой-то трети метра Пинки остановилась, - Темари увидела лишь ухмылку на ее лице, - и прыгнула. Вот так, практически с места, перемахнув невысокую девушку, оказавшись у нее за спиной и сразу нанося удар ногой. Темари крутанулась, - настолько быстро, что Сакура не успела проследить за ее размазанными движениями, дернула рукой, державшей нож, и блокировала удар развернувшимся железным веером, не обратив внимания на то, что отступив под натиском Пинки, ударилась спиной о железную клетку. По ушам ударил разочарованно-восторженный вопль толпы. Он оглушал, сбивал с толку, как ударная волна. Сакура не успела перейти в защиту, отступала, чуть пошатываясь на негнущихся ногах – Темари перехватила инициативу боя, нанося свистящие удары необычным оружием. Острые, как бритва, лезвия, резали, казалось, даже наполненный гулом воздух. Сакура рефлекторно защищает лицо, маска разбилась и отброшена за ненадобностью, и по щеке уже бежит кровь, - черт, еще немного, - и она не спасла бы глаз… Блонди сложила веер, переходя в другую стойку и издевательски давая Сакуре передышку. Но Пинки снова ринулась вперед, не обращая внимания на глубокие кровоточащие царапины, вцепилась в руки девушки, не давая той пошевелить ими, стараясь выбить нож-веер. Темари попыталась пнуть ее, и высвободиться от захвата, но Сакура ушла назад, и перехватила шею девушки объятием руки, - Блонди захрипела, но не могла вырваться, потому что Сакура держала ее крепко, чувствуя кожей, как быстро бьется пульс Темари, заломив свободной рукой запястья и принимая пинки ногами, но не отпуская. Больно, твою мать. Кобылица. - Так вот почему ты была второй? – прошипела Пинки на ухо девушки. Темари прохрипела: - Тебе пора заканчивать, а то…паралич… Тут Сакура обратила внимание на странно-успокаивающее онемение, распространявшееся вокруг ран. - Давай, Пинки. Темари неуловимым движением высвободилась от захвата, развернулась и ударила освободившейся рукой в солнечное сплетение. Сакура зашипела от боли, но не отпустила руку с веером, потянула Темари за собой, выворачивая той запястье под неправильным углом со всей ненавистью и силой. Послышался слабый хруст, и Блонди грязно выругалась от боли. Нож выпал с холодным металлическим лязгом. Рука бессильно повисла вдоль натренированного тела, а вокруг запястья расцветали лиловые цветы кровоподтеков. Сакура оттолкнула Темари и пинком отправила к ней ее нож. - Продолжаем, - процедила она сквозь зубы. Перед глазами начинало плыть, а тело плохо слушалось. Сакура вытерла проступивший пот тыльной стороной ладони. Становилось не жарко, а наоборот, чудовищно холодно. Звуки как-то притупились, словно в головном эквалайзере кто-то выдвинул рычаг басов на полную. Темари подняла нож левой рукой, сделала чуть неуклюжее движение и развернула веер. Интересно, каково это – потерять брата в этом скопище ублюдков? - Продолжаем, - кивнула она, и девушки ринулись друг другу навстречу. Сакура берегла руки, которые и так уже плохо слушались, и нападала ногами – ее окованные железными звеньями сапоги сталкивались с лезвиями веера, но не могли сломать его. Темари крутила в воздухе «восьмерки», одной левой рукой, - и вокруг нее, казалось, вился серебристый туман. Подступиться было сложно, Пинки уже пропустила два удара, по рукам струилась теплая кровь, зрение падало, мышцы и связки неприятно ныли от напряжения. Темари почувствовала свое превосходство, но отвлеклась на полсекунды, и этого хватило, чтобы Сакура, перейдя в нижнее нападение, проехавшись по полу и подцепив одной ногой лодыжку Блонди, как крюком, а другой – ударила по колену от себя. Веер резанул прямо около ее головы, и Сакура обреченно закрыла глаза, понимая, что почти выиграла, но проиграла, - но Темари упала, шипя от боли, а лезвия веера глубоко прошили ключицы розововолосой, разорвав плечо. Снова лязг, веер падает. Сакура открывает глаза, и видит, что ее удар достиг цели, может, чуть запоздало, потому что противница не сразу почувствовала опасность. Она беспомощно сидела и кусала губы до крови – закрытый перелом ноги мешал ей шевелиться. Пинки усмехнулась, смотря, как Темари пытается дотянуться рукой до веера, но зло отбрасывает его ногой и с силой наступает на запястье девушки. Замечательный, ласкающий уши хруст и сдавленный крик девушки был ответом. Она не сможет продолжать бой, если только лежа, и держа веер пальцами ног. - Блядь, ну ты и стерва, - усмехнулась Темари, говоря так, чтобы только Пинки услышала, - Теперь я наконец-то уйду в гребаный бессрочный отпуск. - Обращайся, - фыркнула Сакура, морщась и зажимая хлещущую кровь из последней раны. В глазах было темно, а онемение уже распространилось по всему телу. Бой был окончен, и море людей, море имен приветствовало своего победителя. Клетка поднимается и теряется во тьме потолка, ринг заполняется людьми, один из них, с собранными в высокий хвост волосами помог подняться Темари, Сакуру кто-то подхватил под руки, вот она уже видит Тсунаде и ее личную помощницу Шизуне, ее оттаскивают за пределы ринга, сияют яркие блики набалдашника зонтика сенсея, белые бинты, слышит чьи-то крики, и… Она видит подбегающих к ней Наруто и Карин, а где-то, за их спинами, неподвижные статуи среди движения, Хоук и Ховердейл. *** Они отошли к барной стойке. Почему-то Хоук не пошел вместе с Наруто и Карин. - Он твоя цель? Хоук кивнул головой в сторону красноволосого парня в очках с такого же цвета стеклами. Детектив проследил за его взглядом, чуть осуждающе посмотрел на рокс с виски в руках не-брата и тихо ответил: - Он лишь промежуток. - Ответ меня не удовлетворил. Итачи равнодушно пожал плечами: - Поговорим дома. - О, наш старый приятель, - саркастично протянул Хоук, чуть прищурившись смотря куда-то за спину Ховердейла. Карин и Наруто еще не вернулись. Такие яркие, а умудрились затеряться в неоново-белой кричащей толпе. - Вот твой выигрыш, малыш Хо, - Орочимару кинул на барную стойку чуть помятую пачку денег, перетянутых резинкой. Коннор мельком глянул на двадцатидолларовые купюры, приподнял брови, и, ничего не говоря, положил пачку денег во внутренний карман пальто. - Хм, а мне здесь начинает нравиться, - улыбнулся он своей фальшивой чеширской улыбкой, скрываясь за ней, словно за маской, от Итачи и Орочимару, который расположился рядом с ним, отрезая его от детектива. - Еще бы, - сипло протянул информатор, чуть приобнимая его за плечи. Хоуку показалось, что он через одежду чувствует ледяные, костлявые пальцы мужчины, но он списал это на игру воображения и алкоголь. – Пойдем поговорим. Итачи, не показывающий никакого интереса к разговору, кинул быстрый и тяжелый взгляд на них двоих. Коннор словно услышал властный вопрос: «Куда?», беззвучно сказанный детективом. У Хоука было правило: если воображение начинает шалить, а тем более – подсовывать в сознание чужие голоса, - то нужно больше работать, чтобы у мозга остались силы только на простые мысли. Орочимару, заметивший взгляд Итачи, криво усмехнулся: - Ты же одолжишь своего друга на несколько минут? Не получив от детектива ответа, мужчина увлек Хоука с собой, который как-то охотно избавился от общества Итачи. Коннор обернулся, бросив странный взгляд на детектива, прежде чем пропасть в толпе. Он и не слушал Орочимару, который что-то нашептывал ему на ухо. Перед тем, как исчезнуть в живом море, парень чуть усмехнулся. У Итачи появилось нехорошее предчувствие, диктуемое то ли ревностью, то ли интуицией. Решив выждать несколько минут, он задумчиво взял рокс с недопитым Хоуком виски и быстрым глотком осушил бокал. Хваленая гадость, как он и думал. *** Орочимару провел его куда-то на другой уровень, где было намного тише, но музыка играла так же громко. Что-то вроде vip-зальчика, - подумал Хоук, осматривая небольшое помещение в пурпурно-черных тонах. Четыре столика, отделенные друг от друга чуть поблескивающими в полумраке волнами фиалковой ткани, черное, отполированное дерево столиков и мягкая кожа диванов. В воздухе чувствовался дурман, похожий на кальянный дым, - обоняние не смогло сказать ничего определенного. - Мило, - фыркнул журналист, собираясь сесть напротив Орочимару, но мужчина пресек его попытки, усадив рядом с собой, дернув за руку. Хватка была поразительно сильной для такого хилого телосложения. - Ты мне понравился, малыш Хо, - произнес он, хищно улыбясь и невзначай проводя пальцами по шее Коннора, царапнув выступающий позвонок. Парень чуть дернулся. - Значит, ты – информатор, – невозмутимо задал он свой вопрос-утверждение, незаметно включая миниатюрный диктофон, который всегда был при нем. – какую цену ты берешь за информацию? Мужчина расслаблено откинулся на мягкую спинку дивана, увлекая за собой журналиста и поворачивая его голову к себе. Ему был интересен этот парнишка, так похожий на Ховердейла внешне, но так непохожий по характеру. В нем не было внутреннего надлома, в нем не было равнодушия к жизни, - и это Орочимару нравилось. - Зависит от того, что ты хочешь узнать. А некоторая информация не оплачивается деньгами. Хоук моргнул, но не пытался вырваться из когтистых полуобъятий. На его бледных, почти белых в неверном свете губах играла то ли улыбка, то ли усмешка. - Да что ты, - протянул он, и его голос становился все холоднее и презрительнее с каждым словом, - Убери свои руки. Орочимару хотелось рассмеяться над ситуацией. Этот мелкий паршивец со смазливой мордашкой еще и смел ему приказывать. - А что мне за это будет, а, малыш Хо? – прошелестел он над ухом парня. Тонкие губы Хоука презрительно дернулись. - Ты избежишь многих неприятностей. - Ты хоть знаешь, кто я такой? - Мне плевать,- повел плечами парень. – Что ты хочешь от меня? Мужчина улыбнулся, если этот оскал но было назвать улыбкой. Такой поворот в разговоре ему нравился. - Ответ очевиден, - ты мне понравился, Хо, - Орочимару облизнул губы, видя, как черные глаза парня прищурились. - А ты мне – нет. - О-о, я не люблю, когда мне отказывают, - мужчина властно провел узкой ладонью по внутренней стороне бедра парня, заставив того дернуться, - Ты похож на того, кому нужна информация. Что ты хочешь узнать? Хоук снова вяло попытался вырваться, но Орочимару пресек эти попытки. Разум Коннора затуманивался от дурмана, которым был пропитан воздух, алкоголь лишь усиливал действие: перед глазами плыло жуткое синевато-лиловое марево, мешая сосредоточиться, мешая пресечь все попытки и уйти отсюда. Во что он ввязывается? - Меня не интересует то, что ты можешь мне дать, - ответил он уверенным голосом. - Кого это волнует? – отвратительный шепот в ухо, - Не сопротивляйся, я все равно получу свое. - А, вот ты где. Хоук почувствовал облегчение, но никогда не признался бы в этом даже себе самому. Ты что творишь, Ховердейл? Да, это был он. Он вытянул парня из объятий Орочимару, мягко и резко, и властно приобнял его за талию. - Вы уже достаточно поговорили, - сухо произнес он. На его лице не отражалось ровно никаких эмоций. Хоуку было откровенно плохо, и он даже был рад, что детектив помогает ему оставаться в этой реальности, обнимая его, как своего… парня? Собственность?.. Орочимару досадливо фыркнул. - Прекрасно смотритесь вместе. - Просто держись от нас подальше, - мягко предупредил его Майлз, - Пойдем, Хоук. Хоук кивнул, - больше ни на что сил не было. - Отцепись, - прошипел он детективу, как только они вышли из помещения на свежий воздух. Они стояли на небольшом балкончике, - второй этаж, ветер вперемежку со снегом гуляет на воле. Хоук сделал глубокий вдох. Марево перед глазами рассеивалось. - Я сказал тебе, что тебе придется играть, - устало, словно он объяснял это уже миллион раз, проговорил Итачи, - Он за нами наблюдает. - Да какая разница? – Хоук подрагивающей рукой достал из кармана сигареты и с наслаждением закурил. Он чувствовал себя грязным после беседы с Орочимару, и это отвратительное чувство никуда не хотело деваться. - Ты не понимаешь, чего избежал. В глазах Итачи мелькнуло что-то, похожее на беспокойство, но это было так быстро, что Хоук даже не успел поймать мелькнувшую эмоцию. - Наоборот, прекрасно понимаю. - Живым бы ты от него не ушел, - равнодушно проговорил молодой человек, - Я – твоя защита и непреодолимая для него стена. - Да я лучше брата твоего буду играть, чем парня, - фыркнул Хоук, облокачиваясь на пошатывающиеся перила. - Инцест ему понравится больше, - Итачи чуть скосил глаза. Орочимару наблюдал за ними из одного из окон. Так просто он не отпустит Хоука. Итачи слишком хорошо знал Орочимару. Учиха резко притянул к себе Хоука и поцеловал сухие, прохладные губы парня. Парень вздрогнул, но не разорвал поцелуй, ответил на него, перехватывая инициативу и сам притягивая Ховердейла ближе, вцепившись в его волосы. Холодный ветер трепал одежду, забирался под нее, вызывая мурашки и заставляя прижаться друг к другу ближе, пока между ними не осталось расстояния. Ощущения Хоука были до странного правильными и не вызывали отторжения, а по венам разливался азарт и адреналин. - Ты что делаешь, чтоб тебя?! – вспышка злобы, осознание, что он просто игрушка, инструмент для достижения цели в руках детектива, заставила Хоука укусить парня за нижнюю губу и разорвать поцелуй. - Достаточно, - неожиданно тихим голосом произнес Итачи, отворачиваясь от него. - Не смей приказывать мне, - прошипел Хоук, скрещивая руки на груди, – Орочимару должен быть доволен, твою мать. А мне это не по душе. Детектив кивнул, но ничего не ответил. Коннор тяжело смотрел ему в спину, и внутри клокотала ненависть, требуя выхода. - Пойдем. Нам нужно найти остальных, - безапелляционно произнес Итачи, оборачиваясь и поправляя растрепавшуюся волосы. Чувствительные пальцы журналиста помнили их прохладную, гладкую мягкость, и это выводило из себя. В этот момент Хоуку захотелось его убить. Не фигурально выражаясь, а по-настоящему. Стереть, уничтожить этого человека с лица земли, отомстить, потому что… Почему?..
