Путешествие затянулось. Два дня скитаний в лесу, без нормальной пищи и чистой воды, выводило из равновесия даже именитых шиноби. Трое путников вынужденных всячески скрываться от властей Странны N, третьи сутки бродили в лесу в надежде добраться до границы менее заметными, старательно обходя мелкие поселения.

Когда солнце исчезло за горизонтом, и в свои законные права вступил прохладный мрак, путники измотанные жарким климатом, бессонными ночами и скудным рационом питания, устроили привал на опушке леса. 

- Боже! – простонал Канкуро, повалившись на землю. – Как я хочу спать!

- Надо решить, кто будет первым, - сказала Хошима, подавляя желание так же, скинуть вещи и повалившись на жесткую землю уснуть.

- Первым? – удивленно переспросила Дзун.

- Да. Кто будет нести вахту, не спать и следить, что бы в случае чего разбудить остальных, - пояснила Хошима. Дзун в недоумении оглядела компанию. Все выглядели хуже не куда: бледные, не выспавшиеся, с синяками под глазами, потрепанные и всех немного укачивало.

- И как же решим? – спросила Дзун, глядя на Хошиму. Та шаганула в сторону Канкуро, и ответила ей:

- К сожаленью или нет, но не сказала бы, что этот фрукт…

- Хрр…

– Джентльмен. Поэтому предлагаю… - и она пребольно пнула Канкуро в бок.

Тот успевший отключиться, ошалело за озирался по сторонам.   

- Давайте тянуть жребий, - ворчливо предложил Канкуро, поднимаясь на ноги.   Образовав «кружок», каждый вытянул соломинку, зажатую в руке Канкуро. Самая короткая оказалась у Дзун, Канкуро издав стон облегчения, вновь повалился на землю и в тот же миг, послышался храп. Хошима, посоветовав побольше пить и сидеть подальше от костра, достала спальный мешок. Дзун, последовав совету наемницы, села как можно дальше от теплого и успокаивающего костра.

Ночь укрывала девушку бархатными крыльями, так сладко напевая сонную сонату. Девушка начала понемногу клевать носом. Веки тяжелели, даже неудобная поза казалась нормальной для сна. Неожиданный шорох заставил встрепенуться. Напрягая глаза так сильно, что впору потерять зрение, девушка поползла на звук. У нее мелькнула мысль разбудить всех, но потом она решила убедиться, что тревога не ложная. Прячась за большим темным кустом, девушка едва не подскочила, услышав приглушенные голоса прямо над головой.

- Их трое, по всему виду беженцы, - низко хрипел гадкий голос. – При них оружие. По-моему это ниндзя какой-то страны. 

- Ты уверен, - спросил второй, у него в отличие от первого голос был высокий и слегка визгливый.    

Дзун охватила дрожь, значит, их вычислили, а они преспокойно спят, надо срочно возвращаться и предупредить, еще неизвестно, сколько тех, кто собрался напасть. Она стала потихоньку отползать, но голос над головой, заставил замереть, съежившись от страха быть замеченной.

- Подожди, отолью, - прохрипел первый.

Дзун едва сдержала крик боли. На руку, спокойно покоящуюся под кустом, наступили всем немалым весом. Рядом с ухом послышались малоприятные, журчащие звуки и соответствующий запах, но Дзун не обращала на это внимания, она уже не чувствовала правой руки. Казалось, все пальцы сломаны. Слезы выступили на глазах, она до крови искусала нижнюю губу в тщетной попытке не издать ни звука.

- Эй! Это еще что? – не успела Дзун сообразить, в чем дело, как ее за волосы выволокли из кустов и рывком привели в вертикальное положение.  

- Ха-ха! – гадко ухмылялся коротышка с огромным животом и хриплым голоском.    

– Слушай, а она ниче, - обратился он к товарищу. – Пожалуй, пойдет со мной.

Девушка похолодела после этих слов.

- Что, хотела предупредить своих дружков? А не выйдет, нас так просто не проведешь…

Толстяк повел Дзун в противоположную сторону, бросив напарнику на ходу:

- А ты с ребятами займись теми двумя.

«Нет! Нет! Что же делать?», - лихорадочно стала соображать Дзун. Толстяк грубо втолкнул ее в низкую палатку и, войдя следом, стал расстегивать брюки. Дзун в ужасе смотрела на происходящее, не веря, что все это происходит с ней.

- Нет!!! – она вскочила на ноги и попыталась прорваться к выходу. Но толстяк, не смотря на малый рост, оказался неожиданно ловким и сильным. Он загородил выход, и больно толкнув жирными ручищами в тощие плечи девушки, вывел ее из равновесия. Дзун споткнулась о какой-то предмет и, упав на твердую землю, почувствовала, что подол кимоно раскрылся, обнажая ноги. Толстяк похотливо осмотрел жертву и быстро встал на колени, одновременно опуская брюки. Дзун отчаянно брыкалась, вырываясь из пальцев-сосисок, которые хватали ее за запястья и ноги, ее подташнивало, отдавленная рука отчаянно ныла и кровоточила. Толстяк занес руку и отвесил девушке полновесную оплеуху. В ушах Дзун зазвенело, из глаз посыпались искры, от шока она перестала сопротивляться. Никто и никогда не обращался с ней подобным образом. Слезы стекали по бледным щекам, дрожащие губы пересохли, а на скуле, в том месте, куда пришелся удар, выступил огромный лиловый синяк. Толстяк, пыхтя и сопя, с омерзительной улыбкой склонился к лицу девушки. От него воняло потом и саке. Огромный живот мешал ему, но, не смотря на это, жирдяй навалился на хрупкую Дзун, вдавив ее в землю. Она почувствовала, как острые камушки впиваются в спину так глубоко, что из мелких ранок потекли струйки крови. Судорожно вздохнув, девушка собрала остатки сил и попыталась лягнуть насильника или скинуть, но ей не удалось и за очередное сопротивление, она получила еще один удар. Дзун сглотнула, во рту оказался солоноватый привкус, с примесью метала, кровь стекла со рта.

- Детка, ты чудо как хороша! – пыхтел негодяй, пристраиваясь меж длинных, бледных ног. Дзун вскрикнула, почувствовав его грязные руки у себя меж ног, от отвращения и стыда, ей хотелось умереть.

- Нет… пожалуйста, не надо, - шептала она сквозь слезы. – Прошу вас! Не надо!  

- Заткнись! – грубо рыкнул он, и девушка почувствовала, как что-то твердое уперлось в нее. Все эмоции и ощущения, доходили до нее, словно сквозь туман. Но стоило толстяку перейти к более ощутимым действиям, как Дзун отчаянно крича, вновь приняла сопротивляться.

- Какая же ты вредная, - брызжа слюной, пыхтел тот и, ударив по лицу в третий раз, сомкнул пальцы на бледной шее.        

Задыхаясь, девушка, сквозь шум в ушах, который приняла за шуршание крыльев смерти, услышала приглушенные голоса и чей-то вскрик. Тяжесть перестала вдавливать в твердую землю, горло не сжимали стальные тиски. Она летела! Несомненно, это смерть, сильными и уверенными руками несет ее прочь из этого жестокого мира. А Канкуро и Хошима в беде?..   

Канкуро снилось, что он в родной деревне. Сидит в летнем ресторанчике и спокойно обедает.

- Эх! Как хорошо! – вдыхает он полной грудью, знакомый запах любимой деревни, такой успокаивающий, блаженный. И никаких заданий, никаких забот, вот так бы всю жизнь, беспечно, в радость, для себя. К нему подходит официант, Канкуро хочет сказать, что еще посидит немного, но тот, извиняясь, говорит:

- Дзун в беде…  

- ЧТО?! – поперхнувшись, чаем, Канкуро соскакивает со своего места. – Ну, что на этот раз?! Она, что же, просто не может посидеть на вахте? Что за магнит несчастий!!!

Канкуро разлепил сонные глаза и, щурясь, огляделся. Рядом с костром никого не было, Хошима лежала напротив. Поднявшись с кряхтеньем, он, медленно слегка шатаясь, сделал обход, но Дзун нигде не было. Где-то замаячил призрак тревоги. Он увидел следы и внимательно «читая» их двинулся прочь от лагеря. Шум шагов заставил резко вспрыгнуть на дерево. Четыре рослых мужика с оружием и веревками на изготовке крались к тому месту, где заночевали они. Канкуро сразу сообразил, что к чему. Он только не до конца понимал, как к ним попала Дзун… 

Хошима проснулась от шороха. Оглядевшись, она поняла, что Канкуро куда-то идет, сначала она решила, что ему приспичило, вот он и отправился искать темные кустики, но не было и Дзун, и прежде чем какие-либо мысли по этому поводу посетили ее голову, она услышала шум борьбы. Недолго думая, девушка вскочила и, выхватив меч из ножен, кинулась на звук.

- Справишься? – спросил напряженно Канкуро. Вид у него был сильно обеспокоенный. Хошима кивнула и занялась обезоруженными врагами, которые валялись на земле без сознания. Канкуро бежал в ту сторону, откуда шли те противнки. Через несколько минут до него донеслись отчаянные вопли Дзун. Недолго думая, он прибавил ходу и вскоре увидел небольшой лагерь. Одна из маленьких палаток ходила ходуном. Быстрее молнии влетел он туда и видно вовремя. Девушка в ужасном состоянии лежала без сознания, а коротышка с опущенными штанами пристроился меж ее ног. Ярость, диким монстром разодрала внутренности, при виде этой картины. Схватив мерзавца за шиворот, Канкуро без лишних усилий, оторвал его от земли и отшвырнул в сторону. Толстяк, не ожидавший ничего подобного, с громким вскриком улетел с палаткой, кубарем прокатился по земле и врезался в дерево. Канкуро стал наступать на него, а толстяк растерянно отползал и съеживался от страха под бешеным взглядом дзенина. Злость, ярость, ненависть к этому жалкому паршивцу, разъедала Канкуро, словно кислота с каждым шагом наступления, на этого омерзительного, ничтожного урода.

Дзенин бил его кулаком по лицу до тех пор, пока не осознал, что под ним лежит труп. Мрачное торжество с привкусом горького наслаждения, этот «коктейль» вкусил монстр внутри ниндзя. И все же, Канкуро казалось, все это ничтожно малым, он не мог до конца успокоиться, как же ему хотелось разорвать его в клочья, но мысли о Дзун, что нуждалась в его помощи, заставила сделать шаг, шаг в ее сторону.

Хошима сразу нашла лагерь нападавших, по протоптанной тропинке. Едва она выскочила из кустов и приготовила меч, в случае внезапной атаки, как увидела невероятную картину. Канкуро с ненавистью и какой-то лютой, нечеловеческой дикостью избивает еще одного из той же кампании. А неподалеку лежит Дзун, взглянув на нее, Хошима внутренне содрогнулась. Канкуро тяжело дыша, встал на ноги и, не оглядываясь, подошел к лежащей девушке. Хошима отметила, все движения парня, с какой ненавистью он избивал того мужчину, с такой же нежностью и аккуратностью он поднимал и нес Дзун. Проходя мимо нее, он не остановился и не взглянул на бывшую наемницу, просто молча, прошел вперед к их лагерю, смотря прямо перед собой.