Пока живу – надеюсь.Глава четырнадцатая. "Краткая как вспышка солнца на клинке, глубокая как океан". Конец.
Глава четырнадцатая. "Краткая как вспышка солнца на клинке, глубокая как океан".
Что такое любовь? Мы не можем рассуждать об этом, но мы можем говорить о том, что не является ею. Ведь любовь – это не обладание, не использование, не контроль и даже не привязанность. Любовь – это не то, что нужно понимать. Никто не может познать любовь, но может переживать её.
Когда Хинату уже начал одолевать сон, чудное видение возникло перед глазами: дива в длинных, почти прозрачных одеждах и такая прекрасная. «Мифическая», - хотелось произнести при виде неё. Отдаленное и смутное, как в тумане, видение. Так хотелось разглядеть лицо, но это ей не удавалось. И вдруг, как вспышка - туман отступил. На месте той самой загадочной незнакомки стояла Сакура. Хотя едва ли её можно было назвать таковой... Не было больше тех длинных и чарующих розовых волос – остались лишь какие-то огрызки, а ярко-зеленые глаза от дыма почернели (только сейчас заметила Хьюга) и кровью рукава обагрены. Откуда кровь? Из часов, что держала в руке, сочилась алая жидкость… Этого и боялась провидица. Она должна остановить ту, что обезумела от погибельной страсти. Только Наруто и тот «корень зла» смогут, но в глубине души что-то не переставало твердить: «Уже поздно».
С яростью глядели друг на друга когда-то бывшие друзья. Ни один ни разу не отвел своих глаз от пристального взгляда другого. Один был осуждающим, второй – уничижающий. Казалось, что между ними начался некий поединок. А чей же дух окажется сильнее? Но это были лишь начало и своеобразная дань за прожитые годы дружбы. - Прощай, Наруто. В «небесных» глазах лишь на мгновение отразился ужас, но этого хватило, чтобы его «противник» заметил сей позорный «шаг назад». Брюнет криво усмехнулся, но мог ли знать Наруто, что вовсе не из-за его слабинки? - Остановитесь! – несмотря на гнетущую атмосферу, давящую на чувство самосохранения, Богиня не могла молчать. - Хината? - Остановитесь... Сакура, она хочет изменить прошлое! - Что?! – одновременно, будто синхронно, крикнули они. - Нет времени, или произойдет непоправимое. Наруто, недолго думая, пустился по направлению, что указала Хьюга. Саске же оставался на месте, даже не двигаясь. Только во взгляде отражались непонимание, вопрос и даже скрытая ярость. - Ты нужен ей как никто другой, а ты... - голосок девушки непривычно гневно зазвенел. Но сказать то, что она на самом деле думает о нем, язык не повернулся – воспитание такое. Её слова, как ни странно, возымели успех: словно обожженный, Бог отправился вслед за Узумаки.
Если бы растения могли говорить, они сказали бы им, чтобы те поторопились, потому что скоро, скоро перестанет биться сердце юной Богини.
Словно чья-то ненужная кукла, Сакура валялась навзничь на холодной и глухой для мольбы земле. Всё... Больше Судьбе она не нужна – у неё отобрали все, что возможно. Ни капли не жалея себя, её лицо все еще продолжала украшать едва заметная улыбка. Ведь она чувствовала, что становится частицей безграничного пространства, звучащей нотой светового дня, мельчайшей искрой кометы, буковкой на летописи Вселенной...
Наруто головой потряс, будто желая отогнать наваждение. Внутри у него все дрожало. Как-то тускло и почти безжизненно шевельнул губами: - Сакура, почему ты не дождалась нас? - Я ждала вас всю свою жизнь, - она была бледна, на лбу сверкали застылые капельки пота, а глаза её по-прежнему смеялись тихо и ласково. - Зачем? - Потому что люблю вас... - коснувшись худой рукой до щеки своего «солнечного ангела», призналась она в который раз. Разница в том, что сейчас они её действительно услышали.
Сердце брюнета будто сделало кульбит. «Так все-таки оно у меня есть» - совсем не наигранно убедился в этом сам Учиха. Нет, оно у него всегда было. Он даже помнит его тепло, но эти воспоминания давались ему нелегко. Разве можно что-то взять и вспомнить, когда всю свою жизнь хотел это забыть? В него всегда вбивали чеканную истину: «Сын мой, ты не должен повторять судьбу своего брата - никогда не люби никого. Любовь сродни болезни: стоит хотя бы один раз «заразится», как вирус любви начнет разъедать твое сердце, причиняя невыносимую боль, а затем и вовсе полностью уничтожает душу, как разрастающаяся опухоль уничтожает тело». А сейчас какая-то девица, и пусть даже та, что всегда была рядом с тобой, заставляет его забыть все, чем он раньше жил. Глупый-глупый Бог... Боясь лишь однажды обжечься, обрек юную деву сгореть дотла на жертвенном костре своих собственных и противоречивых чувств. А мог ли он представить, что любовь, которая подарила ему сама Судьба, могла лишь распалить его душу? Ведь с незапамятных времен он помнит небесную «нимфу», способную так ласково улыбаться только ему одному. А эти две зеленые звезды, яркие и блестящие, не давали покоя с самой первой встречи. Страх был огромен. Любовь и прочие несуразности неприемлемы для такого как он.
- Дуреха, - даже ласково, сам того, видно, не понимая, произнес он. - Саске-кун, - то самое раздражающее «кун» заставило дрогнуть и его, и её саму. Последнее «кун», услышанное им из этих по-детски пухленьких губ. Да, черноволосый Небожитель никогда не сможет забыть эту «дуреху»... Единственная, кому он смог позволить называть его так. - Я люблю тебя. - Ты – нечто, - Учиха взял за руку розоволосую и так стиснул, что собственные пальцы побелели. - Я же обещала любить тебя до самой своей гробовой доски, - только что сказанные слова вызвали легкую дрожь в «каменном сердце». - А как же бессмертие? - Ничто не вечно, - он не узнавал больше Сакуру: слишком тихая, бледная, а в глазах словно таял цвет – исчезало что-то неуловимое в изумрудных глазах. - Знаешь, дай мне умереть спокойно... Тут же он заметил вновь те самые пылкие огоньки в её зрачках. Используя последние остатки своих сил, заставила его нагнуться так, что его дыхание обдало девичье личико. - У меня всегда была одна странная и сокровенная мечта: поцеловать тебя и умереть на месте. Настолько все это нереально... - ей захотелось засмеяться, точней, заставить себя, но лишь издала какой-то странный всхлип и замолкла.
Сердце, которому долгое время хозяин не давал право на голос... Разрывалось в крике, пытаясь пробиться через защитную оболочку сознания и донести своему обладателю те, правильные слова, чтобы он смог, наконец, признаться в своих чувствах. Повинуясь мгновенному порыву, поцеловал зеленоглазку. Но, к нашему удивлению, скромным и невинным соприкосновением губ дело не обошлось. Обессиленная, старательно державшая себя в руках, почти на последнем дыхании Сакура вдруг подалась навстречу с такой страстью, с такой одержимостью. А все потому, что она знала, что это прощание. Прижимаясь к нему всем телом, исступленно отдавала свою любовь... Такое, как сказали бы люди, человеческое тепло впервые окутало его. К моменту, когда они смогли, наконец, оторваться друг от друга, их обожгла последняя слеза...
Последний импульс мозга: «Я знала. Жила. Я любила...».
Осознав столь значимую для него потерю, не искры больше слетают с «железных» век, а слезинки - влажные нити. Саске так и не успел признаться ей, и, возможно, даже себе... Но Сакура все и так знала: язык солжет порою, а взор не может лгать.
- Прости меня... - Мы все виноваты, - не сразу найдя нужные слова, начал блондин. - Друг мой, Сакура это сделала для нас, дав нам время изменить мир, перед тем как вернуться вновь. Мы должны оправдать её надежды! - Будто... - Просто помолчи. Она обязательно вернется! Пусть не сейчас, но подруга наша никогда не оставит нас одних. Когда-нибудь её реинкарнация объявится там, где снова нам суждено быть вместе. - Только теперь дождись меня, Харуно Сакура.
