Такой холодной зимы в Токио не было, пожалуй, уже лет десять. Снега навалило столько, что снегоуборочные машины едва справлялись с расчисткой дорог. В целых районах то и дело пропадал свет – провода высоковольтных линий ежечасно рвались под тяжестью намерзшего на них льда. Горячее водоснабжение периодически отключалось. Или периодически включалось – это еще как посмотреть. Комнатная температура теперь равнялась в среднем тринадцати градусам тепла – но это только в тех домах, чьи хозяева имели по два-три обогревателя. А в квартире Шикамару, где кроме батареи центрального отопления и ленивого черного кота Курои других источников тепла не было в помине, температура воздуха редко поднималась выше десятка градусов. И тем не менее он всей душой хотел оказаться сейчас именно там. Потому что на улице было во сто крат хуже... Работа биржевого аналитика в токийском офисе транснациональной компании «Kagetsu to Shinsei Inc» обещала самые радужные перспективы: приличная зарплата, минимум обязательств, даже более-менее свободный график. Но, как Шикамару и ожидал, на деле все оказалось гораздо проблематичнее. Во-первых, его переезд в столицу в самый разгар холодов и впрямь оказался не такой уж удачной затеей. С трудом найдя подходящее жилье, новоиспеченный сотрудник «Kagetsu» даже не успел его толком обжить и обустроить. Поэтому как-как, а «теплым гнездышком» назвать свое пристанище он не мог при всем желании. Во-вторых, проблемы рядовых служащих главного директора офиса не волновали абсолютно, что было, впрочем, вполне предсказуемо. И раз Нара Шикамару получил аванс, значит, должен сразу же приступать к работе, посчитал господин директор. Сам Нара находил такой подход к делу вполне естественным и логичным, но в упор не понимал, почему ему так необходимо было присутствовать на сегодняшнем производственном совещании, которое, к слову, началось ровно за час до официального окончания рабочего дня. Дождаться, пока тебя вызовут, представить доклад, ответить на все вопросы и с чистой совестью отправиться домой – разве этого мало? Зачем ему, простому аналитику, не имеющему даже никакого права голоса, сидеть и ждать конца совещания? На эти вопросы ответ был один: так хочется начальству. И вот теперь, отсидев добрых четыре часа, из которых он сам говорил от силы минут пятнадцать, Шикамару медленно шагал по заснеженной улице, мечтая поскорее добраться до дома. Остальные сотрудники компании уже разъехались кто куда, на своих автомобилях. Он же, пока не обладая личным транспортным средством, вынужден был идти пешком. Благо, дорога предстояла не особенно долгая... К его великому сожалению, шоссе, вдоль которого пробирался парень, буквально только что очистили от снега. Который, естественно, весь оказался на тротуаре. С трудом переставляя ноги, Шикамару в шестой раз за последние полчаса оценивал свои шансы заработать простуду или обморожение – по всему выходило, что они значительно выше ста процентов... Теплые штаны и одетый поверх куртки отцовский жилет еще кое-как сохраняли тепло здорового молодого тела, а вот ботинки со своей задачей совершенно не справлялись. Перчаток же и шапки у парня не было вовсе, так что пальцы, уши и лицо мерзли невыносимо. Шикамару медленно брел, засунув руки в карманы – то ли надеясь согреть хотя бы их, то ли в силу сложившейся за годы привычки. Ноги утопали в тридцатисантиметровом слое снега, ледяной ветер бил в лицо, какое бы направление движения ни выбирал молодой человек, а со стремительно чернеющего неба мелкой белой крошкой сыпались малюсенькие снежинки. В общем, погода стояла премерзкая... Свернув за угол на очередном повороте, Шикамару, наконец, смог облегченно вздохнуть. В небольшой переулок с односторонним движением машин потоки настырного ветра почти не проникали, да и до желанного дома оставалось пройти немногим больше квартала. А там его уже ждали теплая кровать, горячий чай и Курои... – Проклятье! – яростный выкрик и звук удара внезапно вырвали Шикамару из сладких мечтаний. Резко остановившись от неожиданности, он поднял голову – всего в нескольких шагах впереди, рядом с телефонной будкой, стоял человек. Судя по голосу и фигуре, это была девушка... – Чертов мороз! – она невнятно пробормотала еще несколько слов, относящихся, по‑видимому, именно к холодам, телефонному аппарату в будке и вселенской несправедливости, а затем, еще раз от души пнув незакрывавшуюся дверь, прислонилась к ней спиной и скрестила руки на груди. Шикамару тут же невольно содрогнулся: осеннее пальто, в которое была одета девушка, никак не могло хотя бы чуть-чуть защитить ее от зверского холода, но той, похоже, было уже все равно... Выдохнув изо рта облачко пара, незнакомка повернула голову налево – в ту сторону, где, все еще не двигаясь с места, стоял Нара. Лицо ее на секунду ответили фары проезжавшего мимо автомобиля, но все, что парень успел разглядеть – это тонкие пунцовые губы, светлые пряди волос, выбившиеся из-под высокой шапки, и большие темные глаза – то ли зеленые, то ли карие... Случайная машина скрылась в ночи, и проулок снова погрузился во тьму. Фонарей в нем, понятное дело, не было, а тусклый свет из окон не достигал серых силуэтов на улице. «Кто она такая? И что здесь делает?» – Шикамару, поборов странное оцепенение, сделал шаг вперед, затем другой, стараясь смотреть только себе под ноги. – «Никогда ее тут раньше не видел...» Девушка же наоборот не сводила глаз с лениво бредущего вдоль дороги парня. Как он ни старался идти еще медленнее, разделявшие их метры таяли, словно снежинки на вороте теплого жилета. «А, впрочем, какая разница? Мне до нее и дела нет, ей до меня – тем более. Может, тоже на работе задержалась? Всякое бывает. А теперь вот стоит на морозе и злится, что такси за ней приедет так не скоро...» Еще одна дурацкая привычка: пытаться найти причину, придумать объяснение любому факту, каждой мелочи – даже просто тому, что эта девушка в столь поздний час и в такую метель почему-то не идет домой, а одиноко стоит на улице. Привычка постоянно загружать мозг работой – просчитыванием сотен вариантов и построением разнообразных версий... Привычка, которая в последнее время начала раздражать и его самого. Сейчас, правда, размышления даже о подобных пустяках позволяли немного отвлечься от холода, чему Шикамару был несказанно рад. – Молодой человек, а у вас зажигалки не найдется? – тихо заданный вопрос прозвучал вдруг для него громом небесным. Остановившись во второй раз, он опять – уже с нескрываемым удивлением – взглянул на девушку. Та по-прежнему стояла, прислонившись спиной к стеклянной двери, и равнодушно смотрела парню в лицо. Как будто заранее знала, что ответ будет отрицательным, что он скажет «Простите, не курю», пожмет плечами, отвернется и пойдет своей дорогой; что она так и останется стоять в одиночестве, дожидаясь своего такси, которое еще неизвестно, когда приедет. – Простите, я... – на автомате начал Шикамару, но неожиданно запнулся, наткнувшись на этот равнодушный взгляд. А пальцы уже сами собой нащупали в кармане небольшую металлическую коробочку. – Я... Вы думаете, сигарета вам сейчас поможет? Последняя фраза сорвалась с его губ прежде, чем он успел понять, что, собственно, имеет в виду. Положительно, нудные четырехчасовые собрания влияют на нашу мозговую деятельность отнюдь не самым лучшим образом... Хорошо это или нет, но равнодушие в глазах девушки тут же сменилось чем-то другим. То был, конечно, не интерес, не удивление, не раздражение и не слабая надежда на неожиданную помощь, но что-то едва уловимо похожее на все эти чувства. – Я не курю, – блондинка, поморщившись, кивнула головой в сторону будки. – Просто какой‑то идиот додумался сделать корпус этого проклятого телефона железным. Вместе с кнопками. А дверь здесь вообще не закрывается... Естественно, на таком морозе примерзло все, что хотя бы теоретически могло к чему-либо примерзнуть! Я теперь даже номер набрать не могу, кнопки заело. Может, если их зажигалкой нагреть – хотя бы тогда что-то выйдет? Черт бы побрал эту зиму... Она зябко передернула плечами и отвернулась в сторону, будто бы нарочно демонстрируя изящный профиль. – А... Вот оно что... – пробормотал Шикамару, против своей воли продолжая разглядывать случайную собеседницу. Даже теперь, когда они стояли лишь в шаге друг от друга, он с трудом мог рассмотреть ее в окружающей кромешной тьме. Девушка оказалась гораздо моложе, чем он решил сначала: может, на год или два старше него, но не более. Ее короткие светлые волосы, заметил Шикамару, были собраны на затылке в четыре маленьких хвостика – далеко не самая обычная прическа для серого Токио. А вот цвет ее глаз он до сих пор определить не мог – в темноте они казались то зелеными, то темно-синими... Чем дольше Шикамару смотрел на нее, тем сильнее росло в нем ощущение какой-то неопределенности, как будто он чего-то не понимает. Но чего?.. – Возьмите, – Нара протянул зажигалку, мысленно одернув себя: о чем он вообще думает? – Только она старая... Быстрым движением незнакомка опять повернула голову в его сторону. Кончики ее волос взметнулись в воздух, золотистыми нитями прочертив блестящую дугу, а выражение глаз снова изменилось, на этот раз на недоверчиво-благодарное. Удивительно, как она одним взглядом, почти без мимики могла передать столько разных эмоций!.. – Ничего... Спасибо, – девушка взяла блестящую вещицу из руки Шикамару, легко коснувшись кончиками пальцев его ладони. Несмотря на окружающий холод, ее прикосновение словно обожгло онемевшую кожу – удивленный этому, молодой человек едва не вздрогнул... – Пожалуйста, – машинально ответил он, снова вглядываясь в темные глаза собеседницы. «Нет, не разобрать. По-моему, все же зеленые...» С тихим щелчком откинулась металлическая крышка зажигалки, чуть громче щелкнул кремень. Затем еще раз. И еще... Безрезультатно. – Не работает... Проклятье, да что же сегодня за день такой? – незнакомка в отчаянии, странно граничащем с яростью, откинулась назад, вновь упершись спиной в ледяную дверь телефонной будки, и, опустив руки, устремила взгляд в небо, будто надеясь получить от него хоть какой-то ответ. Но небо отвечать не торопилось и лишь по-прежнему осыпало редких прохожих колючей снежной пылью... «А она, похоже, вспыльчивая... Не люблю я таких. Хотя... Кто знает, может, у нее и правда выдался нелегкий денек?» В другой ситуации Шикамару уже давно нашел бы способ сбежать от неожиданно возникшей перед ним проблемы в лице этой странной блондинки и, наверное, сидел бы сейчас дома, за кухонным столом, осторожно дуя на горячий чай в любимой (пусть и треснутой) фарфоровой чашке. Однако что-то – возможно, то самое чувство неопределенности – все еще держало его на холодной заснеженной улице, не давая допустить и мысли о попытке улизнуть. – Позвольте... я попробую? – Конечно, – в низком, чуть охрипшем голосе девушки мелькнули нотки разочарования и – снова – того странного равнодушия, как будто она уже знала, что и у Шикамару ничего не выйдет, что она так и останется стоять на морозе, не в силах даже просто совершить телефонный звонок. Наверное, проще было бы найти другой телефон и позвонить с него. Молодой человек с удовольствием уже предложил бы такой выход попавшей в неприятную ситуацию девушке, а сам отправился, наконец, домой... Если бы не одно «но». Аварийная служба местной АТС, насколько он знал, до сих пор не могла отыскать обрыв на линии, вызванный царящей непогодой: весь район, за исключением пользователей этого, по какой-то загадочной причине подключенного к другой подстанции таксофона, находился сейчас без связи. Телефон в квартире Шикамару, например, не работал уже третьи сутки – чему сам Нара в глубине души был только рад. Он вообще никогда не любил эти назойливые аппараты... А особенно ему не нравились мобильные телефоны, чьим прямым назначением было давать кому ни попадя возможность дозвониться до обладателя сего достижения науки и техники – где бы тот ни находился, в любое время дня и ночи. Неудивительно, что собственной «трубки» у него в жизни не было. Как и у встреченной им девушки, судя по всему... Все так же глядя вверх, она вернула хозяину его зажигалку, видимо, мысленно с ним уже распрощавшись. А Шикамару осторожно принял протянутый ему предмет, изо всех сил стараясь не коснуться руки незнакомки снова – почему, даже он сам сказать бы не смог... Странное, непонятное, нелогичное чувство не давало ему покоя. Хотелось просто помочь ей, сделать так, чтобы остаток ночи она тоже провела в тепле дома, а не под открытым небом, безуспешно пытаясь спрятаться от все не прекращающейся метели в узком темном переулке. Почему? Кто знает... Мужчины всегда должны помогать женщинам. Наверное, поэтому. И все-таки, не предлагать же этой совершенно незнакомой девушке провести, например, ночь у него?! Оставив такой вариант на самый-самый крайний случай, Шикамару откинул крышку зажигалки и, затаив дыхание, щелкнул колесиком. Окоченевшие пальцы плохо слушались, так что даже столь простое действие удалось ему далеко не с первого раза. После еще пары безуспешных попыток колесико, наконец, крутанулось достаточно резко, из-под него брызнул целый сноп ярких оранжевых искр, и... все. Никакого эффекта. «Проклятье. И все-таки она не работает...» Нара поднял глаза на девушку, так и стоявшую у телефонной будки. Ее взгляд, следящий за медленно кружащими в воздухе крошками-снежинками, был не рассеян, как могло показаться сначала, а наоборот, сосредоточен и внимателен. Словно она поставила себе две задачи: полностью игнорировать парня и ни на мгновение не отрываться от наблюдения за снегопадом. Словно она вовсю старалась отвлечься от какой-то неприятной, навязчивой мысли. Словно... Ей было холодно. Очень. Невыносимо холодно. – Мне очень жаль, – звук голоса Шикамару все же заставил несчастную обратить на него свое внимание. – Правда... Девушка плавно опустила голову, прислушиваясь к чужим словам, но в его сторону так и не взглянула. Нара еще несколько секунд рассматривал ее лицо, зачем-то отмечая в своей памяти каждую черточку: узкие пунцовые губы, румяные щеки, слегка вздернутый кончик прямого носа, темные, отливающие то зеленым, то синим глаза, узкие полоски бровей, украшенные снежинками пряди светлых, почти русых, волос, которые она до сих пор не убрала под свою черную меховую шапку... и снова – глубокие, так контрастирующие с общим равнодушным ее видом, бесконечно живые глаза. «Да какого же, черт побери, они цвета?..» – Ничего, – это единственное слово незнакомка даже не прошептала, а, скорее, выдохнула в ответ. Шикамару опять попытался добиться от зажигалки чего-то посерьезнее красивых искорок, но уже без особой надежды на успех – лишь затем, чтобы просто чем-то занять свои замерзшие руки. – Эта зажигалка, она... Я уже говорил, она очень... – в эту секунду девушка, моргнув, внезапно подняла глаза на него. И столь неожиданным это движение оказалось для самого Шикамару, что тот все-таки вздрогнул... – Очень ста...
Щелк!
– ...рая... Не сразу осознав случившееся, молодые люди синхронно перевели взгляд на бесполезную, как им казалось, металлическую коробочку. Но бесполезной та больше не была... Лепестком невиданного цветка в ладонях Шикамару трепетал крошечный язычок пламени. Беспрестанно клонясь то в одну, то в другую сторону, он каждую секунду готов был погаснуть, исчезнуть из мира снега и ветра, столь негостеприимно принимавшего у себя этот кусочек бесценного для людей тепла. Однако, как ни старалась озлобленная пурга задуть его, огонек продолжал гореть. Заглядевшись на дрожащее пламя, молодые люди одновременно протянули руки вперед, желая закрыть его от порывов пронизывающего ветра. Ладонь Шикамару оказалась слева, ладони незнакомки – справа и чуть сверху над трепещущим пламенем. «Как будто домик построили... Или очаг...» Одна и та же нелепая мысль молнией пронеслась в головах парня и девушки. Если бы мороз уже не разрумянил их лица, кто-то из них вполне мог бы покраснеть теперь... Словно сговорившись, они так же одновременно подняли головы и недоумевающе взглянули друг на друга. «Да... Точно, зеленые...» – машинально отметил Нара. Глаза блондинки загадочно блестели в неверном свете зажигалки, но что они выражали на этот раз, парень наверняка сказать не мог. Такого взгляда он на себе еще никогда не ловил... – Наверное, – неловкое молчание затянулось почти на целую вечность, когда его вдруг прервал хрипловатый голос девушки, – сегодня просто... не совсем мой день. Странная улыбка осветила ее лицо не хуже того крохотного огонька. Сарказм? Ирония? Похоже на то. Шикамару абсолютно не понимал, как можно смеяться над собой в такой ситуации... Впрочем, он уже несколько минут как потерял всякое представление о логичности происходящего. Даже его собственные поступки и мысли не поддавались никакому объяснению. И что с этим делать, он совершенно не знал. – А? Ну... Возможно... Продолжая смотреть ему в глаза, незнакомка медленно убрала руки от пляшущего огонька, а затем обернулась, придерживая скрипящую дверцу. – Вы поможете? Это уже больше походило на утверждение, чем на вопрос. Но Шикамару сам предложил ей свою помощь немного ранее, так что особого выбора у него теперь не было. – Конечно... Узкое пространство телефонной будки, разумеется, было рассчитано ровно на одного человека. Но это мало волновало замерзающую девушку, скользнувшую туда вслед за Шикамару. – Подвинься! Слабенькое пламя заметно дрогнуло и едва не обожгло парню пальцы, все еще закрывающие зажигалку от ветра – необходимости в чем, правда, уже не было. – Осторожнее, – проворчал Нара, пытаясь сосредоточиться на покрытом тонкой коркой льда (будто его кто специально водой облил, честное слово!) телефонном аппарате перед собой, а не на чём-то мягком и очень теплом, прижавшемся к его спине. Возможно, именно поэтому он и не заметил «плавного» перехода на «ты»... – Ну, что там? – блондинка попыталась заглянуть Шикамару через плечо. Определенно, зря. – Не толкайся! Черт... Тонкий лед на удивление легко уступал рыжему пламени: истончаясь, становясь из белесо‑матового кристально прозрачным, он быстро таял, трескался, опадал маленькими хрупкими пластинками. Мокрые металлические кнопки с вырезанными на них цифрами снова – пусть и с некоторым трудом – начали поддаваться нажатиям пальцев. Если сам аппарат все еще в порядке, то можно попробовать позвонить... Продолжая держать зажигалку в правой руке, левой Шикамару снял трубку и поднес ее к уху. Странно, но он никогда раньше не обращал внимания на то, как его раздражает этот звук – долгий, громкий, монотонный гудок... Или просто раньше это было не так? – Ха! Отлично, – неожиданно раздалось сзади. – Похоже, теперь у меня есть шансы добраться до дома еще сегодня! В низком голосе девушки прозвучала такая искренняя радость, что Шикамару вдруг сам невольно улыбнулся. Легко и чуть неловко, только уголками губ – как он всегда привык улыбаться. Почти незаметно, но все же... Тесное ограниченное пространство не позволяло ему как следует обернуться, однако вопреки врожденной нелюбви к лишним телодвижениям молодой человек сделал все возможное, чтобы увидеть лицо стоящей у него за спиной женщины. Что удивительно, это ему удалось. – А? – незнакомка непонимающе моргнула. Ее зеленые глаза все так же загадочно блестели, как и секундами раньше, отражая свет приподнятой повыше зажигалки и... его, Шикамару. «Так близко...» Они стояли так отчаянно близко, что парень мог разглядеть каждую снежинку из тех, что до сих пор сверкали в волосах девушки, каждую ее ресничку, чувствовал тепло ее дыхания, тепло ее тела... Ее тепло... – Что? Что-то не так? Не так... Ну еще бы, не так! Все не так. Он уже давно должен быть дома, пить чертов горячий чай, гладить сонного Курои и даже не знать о том, что в Токио вообще есть женщина с такими таинственными глазами, с таким живым взглядом... Все должно быть не так. – Какой номер набирать? – буркнул Нара, протягивая трубку ей и отворачиваясь обратно к телефону. Так, где-то у него был жетон... – А, номер? Четыреста тридцать семь, двести восемна...
Щелк.
– ...дцать, сто девять. Негромкий щелчок крышки, погасившей зажигалку, потонул в голосе девушки. Все, что она заметила – это лишь исчезнувшие отблески пламени на стекле... «К чему теперь этот крошечный огонек? Кому он нужен, уже сделавший свое дело? Набрать простой девятизначный номер можно и в темноте, а ждать от простой зажигалки тепла как-то глупо...» – Готово, – Нара снова, невзирая на протестующий писк ущемленной в своих правах женщины, довольно неловко развернулся к ней лицом. – Аккуратнее, ты! – женщина же, в отместку ткнув парня в бок, потянула на себя телефонный провод, повернулась к Шикамару спиной и... вдруг крепко прижалась к нему всем телом. Лишь спустя долгие несколько секунд тот сообразил, что это всего лишь единственное сколько-нибудь комфортное положение, из которого она могла спокойно говорить. Но сердце молодого человека продолжало колотиться предательски быстро... «Черт! Эта женщина... От нее проблема за проблемой!» – выругался он про себя... отчетливо понимая, что думает на самом деле совсем не об этом. Зажигалка уже не горела, но... Свое дело она сделала. Что-то в них, так непохожих друг на друга людях, изменилось в прошедшую минуту – и уже навсегда. Что-то между ними в мгновение ока сломалось, растаяло вместе с тонким льдом в крошечном рыжем пламени. Двое случайно встретившихся на темной холодной улице – они уже не были друг другу чужими. Почему? Шикамару не знал. Он это просто чувствовал. Жутко неудобно было стоять зажатым между мокрым, холодным корпусом телефона и теплой, тесно прижавшейся к нему... ею. Однако шансы заболеть теперь казались просто призрачными, непогода на улице совсем не пугала, а противный сухой белый порошок, сыплющийся с неба, как крупа из прорванного пакета – это ведь все равно снег? А снег всегда прекрасен... Странно, но в том положении, в котором сейчас находился Нара, ему в голову не пришло ничего лучше, чем приобнять девушку за плечи... – Ты!! – светловолосая отчетливо вздрогнула и рефлекторно попыталась вырваться. Но в тесной телефонной будке бежать было некуда. – Ты чего делаешь?! Извернувшись, она ошарашенно уставилась на Шикамару, явно не ожидая от него таких вольностей. И кто знает, что ответил бы не меньше нее удивленный парень, что они друг другу наговорили бы... Если б в этот момент телефонный собеседник проблематичной блондинки наконец не соизволил поднять трубку. – Канкуро! – мгновенно забыв обо всем, кроме телефонного разговора, проблематичная рывком развернулась и резко откинулась назад, возвращаясь к положению «все, что между мной и стенкой, однозначно, тоже стенка». – Сволочь! Ты какого лешего дома делаешь? «Канкуро? Ну и имечко, блин... – Шикамару, налетев лопаткой на какой-то угол, болезненно выдохнул: что-что, а делать больно его неожиданная встречная умела очень неплохо. – Мда, не повезло парню – ишь, как она орет... А он-то ей кто, интересно? Друг, знакомый? Муж? Нет, уж это вряд ли... Скорее всего, либо ее парень, либо...» – Ты мне брат или кто? Да мне плевать, что у тебя свои дела! А ну быстро садись в машину и дуй сюда. Мы договаривались, что ты меня заберешь! Да какая разница, на два часа раньше я освободилась или на три?!! «Так это она еще и раньше освободилась? Да что у нее за дела тут в такое время?» – продолжал лениво размышлять Нара, с удивлением чувствуя, что вот-вот заснет. Слишком ему было хорошо: спокойно, приятно... Только вот отчего – неизвестно. Да, впрочем, это и не важно. А оживившаяся девушка так что-то грозно и вещала в трубку, совершенно позабыв о наглом и бесстыжем своем спасителе, тепло и бережно обнимавшем сейчас ее за плечи... Или не позабыв? Может, она перестала дергаться и возмущаться не потому, что ей не терпелось закончить звонок и уехать поскорее домой, а оттого, что ей, уютно прижавшейся к Шикамару, тоже было рядом с ним так... – Хорошо. У тебя сорок минут, понял? И только попробуй опоздать хоть на... Канкуро?.. Канкуро! Вот сволочь, – по-видимому, несчастный брат проблематичной блондинки, уступив потоку угроз, повесил трубку и уныло побрел прогревать машину. – Будем считать, это он так за мной торопится. Усмехнувшись, девушка через плечо, не оборачиваясь, метко бросила трубку на рычаг, чуть не заехав Шикамару по уху. – Ну... Снова из ее рта вырвалось облачко пара и быстро рассеялось, взлетев к потолку. А в жалящем морозном воздухе неожиданно повисло неловкое молчание. – Это... Что-то нужно было сказать, наверное. О чем-то спросить, вернуться к прежнему разговору или без перехода начать новый... Но в голову ничего не шло – ни ему, ни ей. Только одна запоздалая мысль: «Что мы тут делаем? И, главное, зачем?» Незнакомка немного отклонилась вперед, на целые сантиметры разрывая дистанцию, но почему-то становясь лишь ближе к нему; пальцы Шикамару бессильно скользнули ниже, к локтям ее скрещенных на груди рук, словно отпуская – но на деле удерживая только крепче. – Ты... – Шикамару показалось, что голос девушки едва заметно дрогнул, но уверен он в этом не был. – За мной скоро приедут, так что... Она вдруг обернулась – настолько быстро, что кончики ее коротких волос, взметнувшись в воздух, задели парня по лицу. Зеленые, обезоруживающе притягательные глаза встретились с обескураженными черными. – Не хочу тебя больше задерживать. Ох, лучше бы она не оборачивалась... Руки Шикамару почему-то вновь соскользнули, теперь оказавшись на талии незнакомки, ее ладони уперлись ему в грудь, противореча всем словам хозяйки. А та словно ничего вокруг и не замечала. – Да я, вообще... – Нара запнулся на какую-то долю секунды, подумав, что, наверное, следующая его фраза будет вовсе не пустым звуком, а чистейшей правдой. – Никуда и не тороплюсь... В наступившей тишине их неровное дыхание будто бы зазвучало в сотню раз громче – и он, и она, смутившись, сразу же попытались дышать тише, но, разумеется, безуспешно. – Вот как? – губы девушки на мгновение дрогнули, а затем вытянулись в хитрую улыбку. – Ясно... В так впечатлявших Шикамару, живых ее глазах мелькнули новые, веселые искорки; кажется, она придвинулась обратно – на пару сантиметров ближе, и... – Меня зовут Темари.
* * *
Негромко хлопнула дверца, и серое авто тут же тронулось с места, исчезая в сумятице пурги. Мигнули на прощание габаритные огни – и все. Шикамару, тяжело вздохнув, развернулся и привычным прогулочным шагом направился в сторону дома, до которого оставалось по-прежнему немногим больше квартала. Ничего не изменилось... Случайно встретились, быстро расстались, даже не сказав друг другу «прощай». Чужие, что бы там не думалось, друг другу люди. Хотя... она ведь обернулась, прежде чем сесть в салон? Однако, это все равно ничего не значит... Как и тепло ее рук, почти целый час согревавшее его на лютом холоде. Гревшее его до сих пор – но теперь лишь воспоминаниями. Как и ее понимающая, лукавая улыбка. Как и ее глаза... Все это уже ничего не значит.
Шикамару медленно брел, засунув руки в карманы – то ли надеясь согреть хотя бы их, то ли в силу сложившейся за годы привычки. Ноги утопали в мягком тридцатисантиметровом слое снега, стремительный ветер бил в лицо, какое бы направление движения ни выбирал молодой человек, а с обсидианового неба мелкой белой крошкой сыпались малюсенькие снежинки. В общем, погода стояла прелестная... Нара шел вперед – туда, где его уже заждались теплая кровать, теплый же Курои и теплый (в лучшем случае) чай. Шел домой. И пытался убедить себя, что ничегошеньки в его жизни после встречи с этой странной женщиной не изменилось... Вот только рука в кармане все еще сжимала металлическую зажигалку, принадлежавшую некогда его покойному учителю. Зажигалку, которую Шикамару, так и не переняв полностью привычки сенсея, носил с собой лишь в память о нем. Зажигалку, которая вот уже третий год попросту не работала... Только сердце билось часто-часто. Только в голове, не переставая, крутились цифры простого девятизначного номера и забавное, но такое милое имя «Темари».
